Читать «Звёздная болезнь, или Зрелые годы мизантропа. Том 1» онлайн - страница 107

— Пробки в воскресенье? — не поверил отец.

— Хорошо… В Гарн так Гарн, — сдалась Брэйзиер-младшая.

Наблюдая за тем, как дочь разливает чай, Брэйзиер не мог не заметить, что свои жесты она сопровождает той же мимикой, что и мать, — вздернув брови и взирая на столик сверху вниз, как бы с пренебрежением к этой тривиальной домашней обязанности. Что-то вдруг поражало в сопоставлении. Он тут же размяк и был готов исполнить любой дочерин каприз, если нужно — даже отказаться от всех своих планов на выходные.

Рассчитывая увидеться с Вертягиным в день приезда, Арсен Брэйзиер не ожидал, что в последнюю минуту шурин откажется от встречи под предлогом занятости.

Вертягин ответил у себя в офисе по прямой линии и попросил подождать со снятой трубкой. Доносились звуки другого телефонного разговора: Вертягин кого-то отчитывал. А когда он всё же спохватился — прошло уже минут десять, — то он даже не удосужился извиниться, лишь заявил, что его рвут с утра на части, и попросил перезвонить позднее.

Сетовать на невнимание? Брэйзиер отлично знал, что Вертягин не любит, когда ему докучают частными проблемами в рабочее время, а тем более в пятницу, в конце недели, в один из приемных дней кабинета, почему-то всегда перегруженный, — так бывает с теми, кто не умеет распланировать рабочую неделю. Но тон шурина всё же выбивал из колеи. Ведь Вертягин только что приехал из отпуска, проведенного под Каннами на его же, Брэйзиеру принадлежавшей, даче, и им еще даже не удалось переговорить на эту тему…

Позднее Вертягин перезвонил в гостиницу и извинился — день у него получился действительно суматошный. Он предлагал увидеться в воскресенье в Гарне и даже пообещал заехать в гостиницу на рю Дофин, чтобы забрать Брэйзиера к себе: с утра ему всё равно предстояло побывать в городе по своим делам, по завершении которых они могли уехать в Гарн вместе, как раз к обеду…

За годы отношения успели отстояться, но вместе с тем как бы выдохлись, подобно какой-то крепкой настойке, а то и уксусу. Преступать отведенные отношениям границы становилось как-то непринято, несмотря на то, что вся родня, и дальняя и ближняя, за норму почитала приязнь, взаимность и обязательность, — как назвать это по-другому? Дистанция изобличала отношения в несостоятельности. Но сложившийся статус-кво обоих устраивал. Слишком многое их рознило — взгляды, образ жизни, само отношение к этой розни. А те незаурядные на первый взгляд параллели в их биографиях — ведь оба они по иронии судьбы имели в прошлом отношение к Англии и оба утратили с этой страной все связи, да еще и имели какое-то отношение к цветоводству, — это лишь придавало врожденным расхождениям нечто коренное, узаконенное самой природой.

Нерадивость русского шурина росла из той же почвы, что и высокомерие, родственное чванливости, как привык считать Брэйзиер, которое полнее всего характеризовало отношения покойного дипломата Вертягина, с родственниками жены — Крафтами. Всей многолетней подноготной родственных связей и размежеваний между сородичами Брэйзиер не знал и особенно не интересовался этой скучнейшей стороной их жизни, да и жена не любила распространяться на эту тему. Но нужно ли иметь семь пядей во лбу, чтобы постичь суть разногласий? Они уходили своими корнями в антагонизм, наверное неизбежный, который и свеженародившуюся имущую прослойку, и старую потомственную, заставляет жить вместе как кошка с собакой или, по крайнем мере, держаться друга от друга на почтительном расстоянии. Так было всегда и во все времена. Нувориш не мог найти общего языка с аристократом.