Читать «Семь лет в Тибете. Моя жизнь при дворе Далай-ламы» онлайн - страница 32
Генрих Харрер
По дороге мы часто видели диких яков – они паслись черными точками на склонах гор. К несчастью, это зрелище пробудило в нашем вьючном осле стремление к вольной жизни. Он вдруг помчался через широкий ручей и, прежде чем мы смогли догнать его, скинул с себя поклажу. Кое-как, ругаясь и проклиная все на свете, нам удалось выловить свои вещи из воды. Пока мы были заняты их просушкой на берегу, вдалеке показались два человека. Одного из них мы тут же узнали по ровному, размеренному шагу опытного альпиниста – это был Петер Ауфшнайтер. Он приближался к нам в сопровождении нанятого носильщика. Такая встреча в пустынной местности может показаться невероятной. Но люди здесь столетиями ходят по одним и тем же долинам и перевалам, а мы специально выбирали самые исхоженные и любимые местным населением тропы.
Сердечно поприветствовав нас, Ауфшнайтер стал рассказывать, что с ним случилось за последнее время. 17 июня он расстался с Трайпелем, который решил верхом отправиться в Индию, выдавая себя за англичанина. На эту роскошь, лошадь, он потратил все оставшиеся у него деньги. Сам Ауфшнайтер некоторое время болел, а выздоровев, двинулся вслед за нами. По дороге ему удалось кое-что узнать о последних событиях войны, и мы, хотя были сейчас как будто совсем в другом мире, жадно стали слушать новости.
Изначально Ауфшнайтер не хотел идти с нами в Гарток, полагая, что оттуда нас снова выдворят. Он считал, что куда разумнее пробираться сразу в Центральный Тибет, к кочевникам. Но в итоге мы продолжили путь вместе, и с того дня все последующие годы я больше не расставался с Ауфшнайтером.
Мы знали, что, если все пойдет гладко, до Гартока доберемся дней через пять. Нам предстояло преодолеть еще один перевал – Бонрю-Ла. Ночевки доставляли мало удовольствия, потому что в темное время суток было очень холодно – мы находились на высоте больше 5000 метров. Кроме того, с нами то и дело случались разнообразные мелкие происшествия. Например, один раз Копп, переходя реку вброд, нес ботинки под мышкой, завернув их в штаны, и вдруг уронил один башмак в бурный поток. Копп бросился его ловить, но тщетно: река уже далеко унесла ботинок, поиски не дали результатов. Никогда я не видел Коппа в такой ярости – он был страшно зол на судьбу и весь мир! У меня была пара запасных тибетских башмаков, которые, правда, были мне маловаты, потому что в этих краях не достать обуви, которая по размеру подходила бы европейцам. К сожалению, ноги у Коппа были еще больше моих, так что я отдал ему свой левый солдатский ботинок, а сам похромал дальше одной ногой по-европейски, другой – по-тибетски.
В другой раз нас очень развлекла сцена битвы диких ослов. Видимо, это были два самца, сражавшиеся за роль вожака в стаде, красуясь перед самками. Клочки травы взмывали в воздух, земля дрожала под их копытами –
