Читать «Семь лет в Тибете. Моя жизнь при дворе Далай-ламы» онлайн - страница 31

Мы находились в ненаселенной местности и в следующие восемь дней только время от времени встречали небольшие караваны. Одна из нечастых встреч мне очень запомнилась. Это был кочевник, молодой человек, в длинном овечьем тулупе, с обычной для тибетских мужчин недуховного звания косой. Он отвел нас к своему черному шатру из ячьей шкуры, где его ждала молодая жена, веселое создание, которое, казалось, непрестанно смеялось. В шатре мы заметили сокровище, при виде которого у нас с Коппом потекли слюнки: чудесный окорок дикого животного. Кочевник охотно согласился продать нам часть своей добычи за совсем небольшие деньги, попросив только, чтобы мы никому не рассказывали, что он занимается браконьерством, иначе его накажут. Убийство живых существ, будь то человек или животное, идет вразрез с духовными предписаниями буддизма, поэтому охота строго запрещена. Тибет – феодальное государство, все люди, животные и земля принадлежат Далай-ламе, чьи указания – закон для всех.

С этими приветливыми людьми у меня уже получалось вполне сносно объясняться, и меня очень радовало, что мои познания в местном наречии так быстро растут и ширятся. Мы договорились вместе пойти на охоту на следующий день и остались ночевать в шатре у этой молодой пары. Кочевник и его жена были первыми веселыми тибетцами, которых мы повстречали за время наших странствий, так что они запомнились нам надолго.

Их гостеприимство достигло апофеоза, когда из дальнего угла шатра на свет божий появилась деревянная бутыль со свежим ячменным пивом. Это был мутный, молочного цвета напиток, с виду вовсе не похожий на тот, что мы именуем пивом. Впрочем, на организм он воздействовал так же.

На следующий день мы втроем отправились на охоту. У тибетца было допотопное ружье, в нагрудной сумке лежали свинцовые пули, порох и фитиль. Увидев отару диких овец, он от искры кремня запалил фитиль. Нам не терпелось увидеть этот музейный экспонат в действии. Раздался оглушительный грохот – бум! – и, когда дым рассеялся, овец уже и след простыл. Животные спаслись бегством. Прежде чем скрыться за скалами, некоторые овцы оборачивались и глядели на нас, будто посмеиваясь. Нам тоже не оставалось ничего другого, как рассмеяться. Чтобы не возвращаться с пустыми руками, мы насобирали дикого лука – он в изобилии рос по склонам и составил прекрасный гарнир к жареному мясу.

Судя по всему, жена нашего горе-охотника была привычна к неудачам мужа на этом поприще. Увидев, что мы возвращаемся без добычи, она так развеселилась, что от смеха ее глазки-щелочки исчезли вовсе. Она предусмотрительно решила приготовить обед из дичи, добытой в предыдущие дни, и усердно жарила мясо. Мы наблюдали, как она готовит, и очень удивились, когда женщина вдруг, безо всякого стеснения, сбросила с плеч огромный овечий тулуп, перехваченный разноцветным поясом. Бесформенный тулуп стеснял движения рук, и теперь, освободившись от него, она спокойно продолжала заниматься своим делом с обнаженным торсом. Позже мы еще не раз встречали подобную непосредственность. Нам было жаль расставаться с этой милой парой, но надо было идти дальше. Так что, прекрасно пообедав и отдохнув, мы снова двинулись в путь.