Читать «Семь лет в Тибете. Моя жизнь при дворе Далай-ламы» онлайн - страница 223

Как бы ни был открыт Кундун к западной мысли, ему все же приходилось подстраиваться под древние обычаи, связанные с его положением. Все вещи из обихода Далай-ламы считались непревзойденным средством от всех недугов и злых духов. Поэтому все осаждали меня, выпрашивая выпечку и фрукты, которые я привозил домой с кухни Его Святейшества. Мои друзья приходили в неописуемый восторг, когда я дарил им часть этой снеди. Они тут же поглощали угощение, в надежде таким образом обезопасить себя от всевозможных неприятностей. Впрочем, это совершенно безобидно. А вот обычай пить мочу Далай-ламы нравился мне куда меньше. Это было самое почитаемое и востребованное средство, которое, правда, применяли только в особых случаях. Далай-лама сам качал головой по этому поводу и не любил, когда поступали соответствующие просьбы. Но в одиночку он не мог противиться этим обычаям, а впрочем, и не очень-то о них беспокоился. В Индии, например, каждый день на улице можно было увидеть, как люди пьют мочу священных коров.

Я знал, как сильно юный монарх надеялся однажды вывести свой народ из мрака суеверий. Стоило нам начать рассуждать о просвещении и будущих реформах, остановиться было невозможно. Мы уже подготовили план: для начала пригласить из небольших нейтральных стран, у которых нет интересов в Азии, самых разных специалистов, затем с их помощью организовать систему образования и здравоохранения, параллельно готовя новых специалистов из местных жителей. Моему другу Ауфшнайтеру отводилась видная роль: для него, инженера сельского хозяйства, в Тибете было столько работы, что во всю жизнь не переделать. Его самого захватывали эти идеи, и он не желал себе лучшей доли, как навсегда остаться работать здесь. Я хотел посвятить себя школьному образованию. Мог ли я представить, выбирая педагогическую специальность в университете, что однажды передо мной откроется такое обширное поле деятельности? Но все эти планы так и оставались делом неопределенного будущего. Мы с Ауфшнайтером были достаточно дальновидны, чтобы не предаваться пустым мечтаниям, понимая, что нападение красного Китая на Тибет неизбежно. А если китайцы захватят страну, то нам здесь больше не будет места, потому что мы определенно поддерживаем независимость этого небольшого миролюбивого народа.

Четырнадцатое воплощение Ченрези

Когда наши отношения с Кундуном стали вполне доверительными, я спросил, не может ли он рассказать о том, как в нем распознали воплощение божества. Я уже знал, что Далай-лама родился 6 июня 1935 года недалеко от большого озера Кукунор. Но, поздравив его с днем рождения, я оказался единственным, кто это сделал. Личным датам в Тибете не придают значения, обычно их не знают и никогда не отмечают. Народу совершенно не важно, в какой день появился на свет их правитель, ведь он лишь очередное воплощение Ченрези, божества сострадания, один из более чем тысячи Живых Будд, которые отказались от нирваны, чтобы помогать людям. Ченрези – покровитель Тибета, и его воплощения становились царями Бо – так называют страну сами ее жители. Алтан-хан, правитель Монголии, обратившийся в буддизм, дал инкарнациям Ченрези титул Далай-ламы, который до сих пор используется во всем западном мире. Нынешний Далай-лама был четырнадцатым воплощением божества. Народ видел в нем не царя, а именно Живого Будду, и молитвы люди обращали не к правителю, а к покровителю страны. Юному правителю было нелегко выполнять все требования, которые перед ним ставили. Он знал, что его решения будут считаться непогрешимыми и все его приказы и поступки, никем не оспоренные, войдут в историю. Он уже в то время старался с помощью недельных медитаций и глубокого изучения религиозных вопросов подготовиться к исполнению своей непростой миссии. Ему пока было далеко до уверенности тринадцатого воплощения божества. Как-то Царон привел мне типичный пример поведения покойного правителя. Далай-лама XIII вознамерился дать стране новые законы, но встретил яростное сопротивление своего консервативного окружения. Противники нововведений опирались на высказывания Далай-ламы V по соответствующим вопросам, на что тогдашний правитель возразил: «А кем было это пятое тело?» Тут все монахи пали перед ним ниц. Этот ответ заставил их замолчать, потому что, будучи воплощением божества, он был не только тринадцатым, но и пятым, и всеми остальными. Услышав эту историю, я невольно подумал: насколько повезло Тибету, что ни один из его правителей не обладал характером Нерона или Ивана Грозного. Впрочем, тибетцам бы эта мысль была непонятна: воплощение божества сострадания не может не излучать добро.