Читать «Семь лет в Тибете. Моя жизнь при дворе Далай-ламы» онлайн - страница 194
Генрих Харрер
В одном темном узком коридоре я обнаружил висящий под потолком колокол. Каково же было мое удивление, когда удалось разобрать сделанную на нем аккуратную рельефную надпись: «Те Deum laudamus». Видимо, этот колокол – единственное, что осталось от той капеллы, которую много столетий назад построили в Лхасе католические миссионеры. Им не удалось закрепиться в этих местах и пришлось покинуть страну. И благодаря глубокому уважению, с которым в Тибете относятся к любой религии, этот колокол сохранился и был помещен в храме. Я бы с удовольствием побольше разузнал о той капелле, созданной капуцинами и иезуитами, но других ее следов мне обнаружить не удалось.
Вечером Цуглакхан наполняется верующими, к святая святых храма выстраивается длинная очередь: подходя к статуе Будды, каждый смиренно прикасается к ней лбом и оставляет небольшое подношение. Потом складывает ладони лодочкой, и монах наливает в них святую воду, слегка подкрашенную шафраном. Половину этой воды полагалось выпить, а другой – окропить себе голову.
Многие монахи проводят в храме долгое время, потому что они обязаны заботиться о тамошних сокровищах под руководством высокопоставленного чиновника и наполнять маслом светильники.
Однажды предпринималась попытка провести в храм электричество, чтобы лучше осветить темные коридоры и святилища. Но из-за короткого замыкания произошел небольшой пожар, после которого уволили всех, кто участвовал в этих работах, а об искусственном освещении и слышать больше не хотели.
Перед входом в храм лежат каменные плиты. Они истерты до зеркального блеска и имеют множество небольших углублений. Уже тысячу лет верующие падают тут ниц, выражая свое почтение божествам. Видя эти углубления в камне и преданность на лицах людей, легко понять, почему христианские миссионеры не смогли пустить здесь корни. Вполне можно себе представить, как какому-нибудь ламе из Дрепуна, который пытался бы обратить в буддизм католиков, также с сознанием собственного бессилия пришлось бы покинуть Ватикан – ведь основа обеих этих религий – блаженство после смерти. У них много общего: они проповедуют смирение в этой жизни, и как буддист падает наземь перед изображениями божества, так и католик поднимается по ступеням Святой лестницы в Риме непременно на коленях. Но есть и огромное отличие: здесь цивилизация не заставляет людей суетиться с утра до ночи, здесь есть время на то, чтобы спокойно размышлять на религиозные темы, погрузиться в себя. Церковь занимает огромное место в жизни каждого человека, как это было и у нас несколько столетий назад.
Как и у нас, площадка перед дверями храма облюбована нищими. Здесь они тоже прекрасно понимают, что перед лицом бога человек становится особенно задумчив и сострадателен. Но, как и везде, попрошайничество обезображивает людей. Когда я строил дамбу, правительство предприняло попытку привлечь к работам здоровых представителей бездельничающей братии. Из более чем тысячи лхасских попрошаек было выбрано семьсот работоспособных человек. Их попытались заставить трудиться, обеспечив питанием и зарплатой. На следующий день на стройку явилась только половина новоиспеченных рабочих, а еще через пару дней они испарились все. Так что эта затея с треском провалилась. Вовсе не отсутствие возможности заработать на жизнь и нужда заставляют этих людей побираться, и в большинстве случаев даже не физическая немощь, а лень. Тем более что в Тибете можно неплохо жить на подаяние. Попрошаек никто не гонит с порога. И даже если побирушке подадут только немного
