Читать «Семь лет в Тибете. Моя жизнь при дворе Далай-ламы» онлайн - страница 193

Естественно, я старался во время церемоний как можно меньше привлекать внимание к себе и своему аппарату. Видимо, юный правитель тоже об этом постоянно думал, потому что часто в записках, которые мне приходили, он просил меня размещаться поодаль и лучше отказываться от съемки, чем привлекать внимание. Конечно, сделать так, чтобы меня совсем не видели, было невозможно, но скоро всем стало известно, что я фотографирую и делаю киносъемки по поручению Далай-ламы, и люди начали меня поддерживать. Даже монахи-солдаты, которых все опасались, часто плетками оттесняли в сторону толпу, загораживавшую мне перспективу, и вели себя как агнцы, когда я просил их позировать мне. Таким образом, заранее тщательно продумав, какую позицию занять, я смог запечатлеть многие религиозные праздники, что еще никому не удавалось сделать. И конечно, я всегда носил с собой свою «лейку» и иногда, хотя и довольно редко, снимал для себя. Но чаще всего мне приходилось отказываться от съемки самых красивых сцен, чтобы соблюсти интересы моего заказчика. Особенно мне было жаль, что запечатлеть оракула в трансе удалось только пару раз.

Главный храм Лхасы

Я сделал несколько прекрасных снимков главного храма города Цуглакхана, построенного в VII веке, где находилась самая ценная статуя Будды в Тибете. История возникновения этого храма связана с именем знаменитого тибетского царя Сонцена Гампо.

В супругах у него были две принцессы, обе принадлежавшие к буддийскому вероисповеданию. Одна из них родом была из Непала, она основала второй по величине храм Лхасы, Рамоче. Вторая была китаянка, которая со своей родины привезла чудесную золотую статую Будды. Этим двум женщинам удалось обратить в буддизм царя, который прежде придерживался старинной религии бон. Позже он сделал буддизм государственной религией и приказал построить храм, куда можно было бы поместить золотую статую. К сожалению, у этого здания тот же недостаток, что и у Поталы. Снаружи это прекрасное, глубоко впечатляющее строение, а внутри там сумрачно, неуютно, множество темных закоулков. В храме хранятся несметные сокровища, которые ежедневно умножаются за счет новых приношений. Так, например, каждый министр при вступлении в должность обязан дарить храму новые шелковые и парчовые одеяния для всех статуй святых и чашу для масла из чистого золота. Масло безостановочно и в огромных количествах жгут в светильниках, поэтому его кисловатый, тяжелый запах наполняет воздух и зимой и летом. Единственные, кому щедрые приношения действительно идут на пользу, – это мыши. Тысячи зверьков ползают вверх и вниз по складкам тяжелых шелковых одеяний статуй и устраивают пиры вокруг жертвенных чаш, полных цампы и масла. В храме темно, ни один луч света не проникает извне, только масляные светильники на алтарях освещают помещение своим мерцающим светом. Вход в святая святых обычно закрывает тяжелая железная занавесь из цепей, которую поднимают лишь в установленные часы.