Читать «История Кореи. Том 1. С древнейших времен до 1904 г.» онлайн - страница 58

Владимир Михайлович Тихонов

Рис. 27. Роскошная поясная застежка лоланского производства (I–II вв.). Изготовлена из золота, инкрустирована яшмой. Украшена изображениями семи драконов. Именно подобные предметы роскоши делали отношения с Лоланом притягательными для протокорейской знати.

Среди изделий, обнаруженных в гробницах, выделяются лакированная утварь сычуаньского типа, наборные пояса из золотых блях, декоративные яшмовые подвески, металлические курильницы в форме фантастических гор, и, конечно, печати и знаменитые ханьские бронзовые зеркала с благопожелательными иероглифическими надписями. Искусством изготовления всех этих изделий впоследствии через посредство Лолана овладели и корейские ремесленники. Нельзя не отметить, что китайская колония, призванная укреплять престиж имперского Китая на северо-восточных рубежах и «держать в узде» «варваров», сыграла в то же время весьма важную роль в стимулировании технологического развития древнекорейского общества. И конечно же, самым важным вкладом Лолана в развитие корейской культуры было распространение китайской иероглифической письменности (и, возможно, начатков конфуцианских представлений) среди знати протокорейских племен. Впоследствии именно классическому китайскому языку было суждено стать языком древнекорейской «высокой» культуры, сделав ее органической частью общерегиональной культуры Дальнего Востока.

Источники и литература

Глава 4.

Культура развитого железа. Ранний период в истории государств (I–III вв.)

Широкое распространение железа и несравненно более тесные контакты с китайской культурой стимулировали процессы формирования начальных форм государственности у протокорейских племен, особенно в соседней с Китаем северной части полуострова. Используя ту же модель, что и правители Чосона, но на более высокой ступени развития материальной культуры, знать сильнейших вождеств монополизировала контакты с Китаем, брала на себя функции распределителя предметов престижа из Китая, и начинала мобилизовывать более слабых соседей на отпор китайской экспансии (или вторжениям протояпонских племен). Тем самым она ставила себя в положение лидера племенной федерации, а вскоре — и центра формирующегося протогосударства. Открывавшиеся в ходе развития производительных сил новые возможности присвоения прибавочного продукта, а также необходимость давать отпор китайской экспансии и стремление воспроизвести «референтные» китайские формы постепенно вело эти протогосударства в сторону усиления централизованного начала. Раньше других этот процесс пошел у протокорейцев северной части полуострова и Маньчжурии, сохранивших в какой-то степени историческую память о Чосоне. Ранняя государственность сложилась у них в основном в I–II вв. Она отличалась слабыми зачатками центрального аппарата и важной ролью традиционной племенной знати на местах. Лишь в III–IV вв., в результате разложения социально-экономического базиса традиционной местной знати (общины и общинной собственности на землю), государство смогло завершить начальный этап процесса административно-политической централизации. У более отсталых племен юго-востока полуострова те же результаты были достигнуты значительно позже, к началу VI в.