Читать «История Кореи. Том 1. С древнейших времен до 1904 г.» онлайн - страница 47

Что же представляло собой социально-политическое состояние протокорейских племен Южной Маньчжурии и северной части Корейского полуострова в эпоху бронзы? Чем был Чосон до наступления эпохи железа (рубеж IV–III вв. до н. э.)? Видимо, этноним «чосон» первоначально относился к группе протокорейских общин Ляодуна (земель к востоку от р. Ляохэ), выделявшихся по определенным признакам (керамика, форма церемониального оружия) из общего массива носителей культуры «скрипкообразных» мечей (дуньи — «восточные варвары» — в китайской терминологии) и составлявших достаточно рыхлую общность. Возможно, эта общность претендовала на какое-то (скорее всего, преимущественно культурно-религиозное) влияние над соседними, более слабыми вождествами. Однако необходимо заметить, что вплоть до V–IV вв. до н. э. признаки масштабной и институционализированной стратификации (как межобщинной, так и внутриобщинной) в протокорейских погребениях прослеживаются очень плохо. Конечно, бронзовое оружие выделяло зарождавшуюся общинную знать, но это был символ, скорее, авторитета (основанного на добровольном следовании общинников за лидером), чем власти (основанной на возможности легитимного применения силы по отношению к непослушным). Точно так же строительство дольменов, возвышавшее, в реальности, авторитет вождей и жрецов, было, с точки зрения общинников, религиозно-культовым мероприятием, нужным всей общине и основанным на ее традициях. В этом смысле протокорейские племена до V в. до н. э., несмотря на присутствие бронзы, не перешли еще полностью грани, отделяющей доклассовое общество от раннеклассового. Особенную разницу в уровне богатства между погребениями различных общин первой половины I тыс. до н. э. также трудно отметить. Протокорейское общество было еще мало стратифицировано как по «вертикали», так и по «горизонтали».

Однако в V–IV вв. до н. э. ситуация начала радикально меняться. Междоусобицы периода Воюющих Царств (Чжаньго) заставили мигрировать на Ляодун тысячи китайских семей, принесших с собой более развитую культуру металла, лучшие навыки земледелия, и отчетливые представления о государственности. Протокорейские общины, сумевшие эффективно освоить новые социально-культурные навыки, начинают заметно выделяться на общем фоне. В некоторых могилах этого периода обнаруживается по нескольку десятков (а иногда и сотен) бронзовых предметов, что явственно показывает резкое усиление внутриобщинной и межобщинной стратификации. Рыхлый союз более сильных общин превращается теперь в жестче организованную конфедерацию, известную как «Чосон». Чосон пытается усилить влияние на менее развитых соседей. Сильнейшие общины конфедерации, в свою очередь, начинают выдвигать лидеров, претендующих уже на представительство интересов всех протокорейских племен как целого. Именно такими лидерами были, по-видимому, «государи» Чосона начала IV в. до н. э., упоминаемые в китайских источниках. Пользуясь поддержкой менее значительных вождей, они смело шли на конфронтацию с китайским государством Янь (район современного Пекина), вторгаясь в его пределы и препятствуя его экспансии на север. Противостояние китайской экспансии сопровождалось одновременным заимствованием более развитой китайской культуры: без этого эффективное сопротивление было бы невозможно. Постепенно протокорейские общины становились вождествами (чифдомами). Вождество — это политический организм, где правитель и знатные кланы уже выделены, но институты государственного принуждения еще не оформлены. Военно-политической конфедерацией протокорейских вождеств и был Чосон к началу IV в. до н. э.