Читать «Три дочери Евы» онлайн - страница 234
Элиф Шафак
– Какое же?
– Тот же вопрос, о котором спорят, сравнивая философии Востока и Запада, верно? Как приблизиться к пониманию самого себя и окружающего нас мира? Ибн Рушд отвечал на это предельно четко: истину можно познать, лишь опираясь на разум, логику и размышления обо всем сущем.
– А Ибн Араби?
– Он считал, что для постижения истины, то есть Бога, одного разума недостаточно, для этого необходимо некое мистическое озарение, или откровение, которое стоит выше интеллектуального знания. Долг каждого человеческого существа – накапливать мудрость, утверждал он. Но при этом признавал, что многие вещи недоступны нашему пониманию. Прежде чем каждый из них пошел своим путем, Ибн Рушд спросил Ибн Араби: «Разве не с помощью доводов рассудка мы снимаем покров с Истины?»
– И что же ответил Ибн Араби?
– И да и нет – вот что он ответил. Дух воспаряет над материей, а разум – над телом. Он считал, что всякий, кто жаждет познать Бога, стремится к недостижимой цели. И в то же время лишь тот, кто взыскует истины, превышающей его понимание, способен приблизиться к ней.
– Скажите, Пери, а почему вас так заинтересовала эта история?
– Потому что я всегда находилась между «да» и «нет». Верила и в то же время сомневалась. Нерешительная, бесхребетная, неуверенная в себе. Может, поэтому я и стала тем, кто я есть. Сомнение – вот мой главный враг. И я не знаю, как его побороть. – Она немного помолчала. – Помните, я рассказывала вам про Дитя Тумана? Вы сказали, что никогда прежде ни о чем подобном не слышали, если только это не галлюцинация. Другой ученый, скорее всего, поднял бы меня на смех, но вы этого не сделали. Вы всегда были открыты новому опыту. И это восхищало меня.
– Вы думаете, только вы одна пребываете в плену неопределенности? Это удел многих из нас.
«Из нас» – эхом отдалось в голове у Пери. Мы. Слово короткое, как вздох, и вместе с тем такое емкое.
– Я слишком сильно восхищалась вами, – прошептала она. – Теперь я это понимаю. Когда мы влюбляемся, то превращаем предмет нашей любви в божество, вот в чем опасность. Если нам не отвечают взаимностью, в наших душах пробуждается гнев, обида, даже ненависть… – Азур молчал, и Пери, переведя дух, продолжила: – Любовь ведь чем-то похожа на веру. Так же слепа, вы не находите? Сладчайшая из всех эйфорий. Мы чувствуем таинственную связь с тем, кто находится за рамками нашей собственной личности, такой понятной и знакомой. Но когда любовь – или вера – поглощает нас целиком, она превращается в догму, перестает развиваться. Сладость сменяется горечью. Мы начинаем страдать под властью божества, которое сами же и создали.
– Ну я-то уж точно меньше всего подхожу на роль божества, – возразил Азур.
– Не вы, – согласилась Пери. – Тот Азур, которого я сама для себя выдумала. Это он казался мне человеком, способным вывести меня из тупика. Учителем, посланным мне самой судьбой. Азур из моих фантазий.