Читать «Всемирный следопыт, 1930 № 10-11» онлайн - страница 5

На крыльцо вышел высокий мужчина в тяжелом бархатном, отороченном мехом кафтане, с круглыми пуговицами.

— Дьяк! Дьяк Кологривов!.. — зашелестела толпа. — Посадничий дьяк!

Дьяк свесил через перила крыльца обнаженную, повязанную ремешком, чтобы волосы не падали в лицо, голову и сказал строго стрельцам:

— Эки вы люди! Нет на вас тишины. Вы што, на Торгу базарите?

— Ну, коль дьяк вышел, значит, сей минуту и посадник выйдет, — сказал офицер украинских стрельцов, толкая под бок Птуху. — Слышь, мирской!

— А кто у вас посадник? — спросил Птуха. — Може, яки охфицер чи якись таки адмырал?

— Ждан Муравей! — ответил стрелец.

В этот момент снова открылась дверь посадничьих хором. По двору словно буря пронеслась. Все, кроме Раттнера, Косаговского и Птухи, сломались в низком поклоне, касаясь земли пальцами правой руки.

Но и на этот раз вышел не посадник. На крыльце стояла высокая сухая старуха, одетая в черный опашень. Раттнеру при взгляде на монашеский покрой ее платья, на фанатический блеск впалых, не имеющих дна глаз и брови, сурово сдвинутые над переносьем, почудилось, что на дворе вдруг запахло удушливо ладаном.

А толпа зашептала, зарокотала умиленно:

— Посадничиха!.. Мать Соломония!.. Трудница Христова! На мирских вышла поглядеть.

Всхлипнули бабьи голоса:

— Ишь, как высохла, постница наша молитвенница!

— Нашли на кого зенки пялить? На мать Соломонию! — крикнул озорно молодой голос. — На ее дочку Анфису глянули бы!.. У-ух!.. Атлас на пуху!..

На охальника цыкнули, зашикали.

А мать Соломония прожгла пленников раскаленными углями зрачков и, подняв руку с зажатыми меж пальцами кипарисовыми четками, крикнула ненавидяще:

— У-у, сквернавцы мирские!.. Будьте вы трижды прокляты! Изыдете во огнь пепельный!..

Клубом черного дыма взметнулся опашень. И крыльцо опустело. Словно и не было жуткой старухи.

2

В третий раз скрипнула дверь посадничьих хором, и на крыльцо выглянула сначала высокая, трубой горлатная) шапка, а за нею тучная рыжая борода. Кто-то с трудом, наклонившись, протискивался в дверь.

— Здоров будь, кормилец! — закричали на дворе. — Здравствуй ж, отец наш!

Раттнер и Косаговский подняли глаза. На верхней площадки крыльца стоял посадник.

_{На крыльце появился посадник}

— Здравствуйте и вы, спасены души! — в ответ на приветствие народа тоже кланялся он в пояс.

Сбросив тулуп на руки подбежавших стрельцов, посадник начал спускаться с лестницы, осторожно, боком ставя на ступени бревнообразные ноги в желтых мягких сапогах. За ним шел дьяк, неся в охапке бумажные свитки.

Не мало времени прошло, пока посадник спустился во двор. Он подошел к скамье, стоявшей на дворе, под одиноким могучим кедром, оставшимся от былой тайги, и тяжело опустился на нее. Засучив затем рукава кафтана, словно собирался драться на кулачки, и охолив ладонью тучную бороду, посадник начал «править суд».

— Ну, дьяк, спасена душа, — сказал он, — начнем со Христом. Што у тя седни?