Читать «Всемирный следопыт, 1930 № 10-11» онлайн - страница 4

— Федор, оставь! — сказал строго Раттнер.

— Есть так держать! — согласился неохотно Птуха. Но долго еще не мог успокоиться, долго еще ворчал, поглядывая с вызовом, на стрельцов.

— От каки у них порядочки! Вместо того, чтобы пожрать дать приезжему человеку, они в морду норовят. Эх, жаль, винтаря нет! Один бы разогнал всю эту контр-революционную банду…

II. Шемякин суд

1

Раттнер, в ожидании выхода посадника, чутко и внимательно прислушивался к разговорам людей, стоявших на Посадничьем дворе. Здесь перемешались и просители, и ответчики, и истцы, но сейчас враждующие стороны разговаривали мирно, поддакивая друг другу.

— До суда дойти худосильному не мочи, — говорил грустно молодой парень, судя по едкому трупному запаху, пропитавшему его одежду, кожевник. — Не угобзишь даром кого следует, из истцов в ответчики переведут!

— Знамо! Ступил в суд ногой, полезай в мошну рукой. Посаднику дай, дьяку дай, да и под’ячего не обойди, — засмеялся желчно мужичонке с бельмом на глазу. — Всем дай, а сами в нищете барахтаемся. Известно, какая наша мошна, — хрест да пуговка!

— Пришел к дьяку, в хоромы не входи, — поучал кого-то поротый поп, — а допреж разведай, весел ли дьяк. Тогда войди, побей челом крепко и приносы передай.

— Знаем, что без приносов к владущим ходу нет! — взмахнул шапчонкой бельмастый мужичок. — Сунься-кось с пустыми руками! Тебя же возьмут за караул да перед порочной хатой кнутом отдерут!

— Ври-ко больше! — сказал ему строго стрелец, стоявший на крыльце. — За такой поклеп на посадника да на дьяков, знаешь, что бывает? Семь шкур с тя спустят, брат! Ужо вот выйдет дьяк, я ему скажу про твои речи поклепые!

Мужичок нырнул испуганно поглубже в толпу.

Раттнеру бросилась в глаза резкая разница между стрельцами, полонившими их в тайге, и стрельцами, охранявшими посадничье крыльцо.

Последние одеты были не в неуклюжие, набитые пенькой «тегилеи», а в щегольские, ловко сшитые кафтаны из цветного василькового и кармазинного, то-есть ярко-алого сукна. Лишь один из них, видимо, охранявший крыльцо и ночью, был в белом кожухе, расшитом цветными нитками. Суконные тоже цветные шапки их были опушены черным соболем.

Ни тяжелых можжевеловых луков, ни, тем более, топоров, у стрельцов, охранявших посадничье крыльцо, не было. Все их вооружение заключалось в бердышах да в легоньких, коротких, изящно сделанных пищалях. При чем стрелец, имевший бердыш, не имел пищали, и наоборот. Но все они, и бердышники и пищальники, носили через левое плечо берендейку, широкую перевязь с подвешенными к ней пищальными зарядами. Стрельцов, приведших пленных, они встретили насмешливыми возгласами:

— A-а, братия тегилейная!

— Здорово, бердышники! Лежебоки запечные! — презрительно и хмуро ответила «тегилейная братия».

А бердышники не унимались:

— Гля-кось, рыла-то у них разнесло! Что квашня! Житьишко им украинским), острожным. Кажин день жрут щи с убоиной да спят как резаные в своих острожках).

Неизвестно, долго ли еще препирались бы надворные и украинские стрельцы, и не кончилась бы их пря потасовкой, если бы не отворилась вдруг дверь посадничьих хором. Стрельцы смолкли.