Читать «Завещание каменного века (сборник)» онлайн - страница 50
Дмитрий Гаврилович Сергеев
Мы сидели, прижавшись друг к другу, на вонючей соломенной подстилке. Бог весть, кто побывал здесь прежде нас. Тухлый и плесневелый запах подземелья угнетал. В углах скреблись тюремные крысы, поднимали возню, с писком проносились по нашим ногам.
Железные наручники до крови натерли запястья, и теперь ранки саднило.
Собственные мучения не сильно огорчали меня. Боль, правда, была ни к чему. Куда больше меня волновала судьба Итгола и особенно Эвы. Хорошо, что они не понимают всего: ни тюрьмы, ни смертная казнь на Земтере не известны. Там все свободны. Правда, по мне их свобода не лучше тюрьмы. Тут, по крайней мере, можно надеяться на что-то.
— Что с нами будет? — спросила Эва.
— Ничего худого нам не посмеют сделать.
Эва со связанными руками неловко придвинулась, положила голову на мои колени.
— Не нужно обманывать, — тихо сказала она, я едва расслышал ее голос. — Я не боюсь. Не беспокойся обо мне.
Почему чуть ли не каждое Эвино слово удивляет меня? Будь на ее месте даже и не инкубаторская земтерянка, все равно ее поведение показалось бы странным. Что она, телепатией обладает?
В дальнем углу каземата беспрерывно скребли, тихонько постукивали, крошили кирпичи. Это не могли быть крысы. Похоже, кто-то прокапывался к нам из соседней камеры через стену. Я подошел ближе, прислушался. Тук-тук — тишина, потом — осторожные скребки… Опять: тук-тук… Можно даже определить место, где роют.
Звуки стали слышнее. Нас разделяла тонкая стенка в один-два кирпича.
Из соседней камеры постучали. Я ответил. С той стороны удвоили усилия. Крепко сжатыми кулаками я надавил на кирпич — он поддался. Чьи-то пальцы коснулись моей руки.
Громыхнул наружный затвор люка в потолке. Я поспешно привалился спиною, закрыл дыру. Чуточку света попало на дно нашей ямы, мутно осветив сырые потечные стены. На веревке спустили корзину с провизией. Скудный тюремный обед: безвкусная похлебка, ложка гороховой каши, ломоть хлеба, кувшин с водою. Мы почти не притронулись к пище. Немного спустя корзину подняли наверх.
Я постучал в стену.
Мы выломали еще два кирпича — теперь в соседнюю камеру стало можно просунуть голову. Ничего интересного там не было — вонь, темнота и тюремная глухота.
Человек вполз к нам. Глаза, давно привыкшие к сумраку, смогли увидеть его лицо и протертый до лоска меховой комбинезон. Это был пожилой сусл.
— Ни единого слова вопреки совести — таков мой девиз, — с фанатической гордостью мученика произнес он.
— Кто вы?
— Гильд.
«Где же я слышал это имя?»
— Сегодня состоится казнь, — торжественно произнес он.
Боже мой! Так ведь это же тот самый человек, которого собирались казнить на площади.
— Еще не известно, состоится ли казнь, — поспешил я обрадовать несчастного. — В город ворвались фильсы. Может, они освободят вас.