Читать «Завещание каменного века (сборник)» онлайн - страница 49

По всей площади разнесся мелодичный перезвон. Оказывается, у всех, кто собрался на зрелище, на кончиках хвостов были привязаны небольшие колокольчики. Должно быть, этим перезвоном суслы выражали свои верноподданические чувства.

На помост поднялся глашатай. Масса хвостатых колыхнулась, нас притиснуло чуть ли не вплотную к эшафоту. Глашатаи поклонился в сторону балкона и обратился к народу:

— Великий Астор даже в минуту опасности, когда враги вероломно напали на город, проявил великодушие…

Он ненадолго умолк, и толпа, повинуясь его голосу, настороженно затихла.

— …Казнь через сожжение будет заменена четвертованием! — Толпа облегченно вздохнула: зрелище у нее не было отнято, ей только пощекотали нервы. Пожалуй, решись этот самый Астор всерьез помиловать преступника, ему самому бы несдобровать.

Пора было сматывать удочки. И без того наша инертность вызывала подозрение: только у нас троих на хвостах не было колокольчиков. Я замечал осуждающие взгляды. Нужно было хотя бы перейти в другое место.

Вблизи балкона, опоясанного двумя рядами вооруженной охраны, толпились суслы, которые, как и мы, не имели колокольчиков и не изъявили восторга при виде Астора. Даже и не смотрели на него — озирались по сторонам. Я шепнул Итголу и Эве, чтобы они не отставали, и начал протискиваться поближе к балкону.

Я поздно понял свою ошибку. Позади вооруженной стражи выстроились шпики. Никакие колокольчики им не нужны — свою преданность они выражали по-иному.

Церемония грозила затянуться надолго.

На помост вбежала девочка-подросток. Хвост у нее ни секунды не находился в покое, разноцветные ленточки, привязанные на его конце, выписывали в воздухе замысловатые кренделя. Звонким и ясным голосом она потребовала суровой казни преступника. Ее слова встретили ликующим перезвоном.

Среди всеобщего ликования послышался чей-то встревоженный голос. На площади появился гонец. Суслы медленно расступились. Запаленный от быстрого бега солдат едва держался на ногах. Овальный кожаный щит неловко висел на его плече, мешая протискиваться сквозь толчею. Бледное лицо выражало смятение и страх. Пробравшись к балкону, он рухнул на колени. Щит упал с его плеча и покатился по мостовой, погромыхивая, точно барабан.

— Фильсы ворвались в город!

На дне каменной ямы темно. Глаза не вдруг привыкли к сумраку. Шесть шагов вдоль, четыре поперек — размер камеры, куда нас бросили. Что происходит снаружи, не слышно: удалось суслам защититься или же в городе хозяйничают фильсы? Сразу, как началось смятение, нас взяли под стражу. Сопротивляться было невозможно, бежать — некуда. Даже если бы удалось вырваться из рук опричников, толпа растерзала бы нас на месте. Лучшим для нас выходом была тюрьма.

Мрачные коридоры, массивные двери, грохочущие запоры, молчаливые стражники, наручники, сырость — все тюремные прелести, как на моей родной Земле в средневековье.

У меня появилось время хоть немного осмыслить происшедшее. Если не считать того, что у суслов были хвосты и торчащие кверху уши, вся обстановка вокруг в самом деле напоминала наше средневековье — каким я представлял его себе по фильмам и книгам. Башни, крепостные стены, эшафот, стражники, паланкины, толпа, ждущая казни — картина довольно банальная, словно взятая напрокат из школьного курса истории.