Читать «Сталин и НКВД» онлайн - страница 165

Кажется, что именно тогда в 1952 году у Хрущева появилось впечатление «своей временности». По сути, это наблюдение можно подтвердить и еще одной цитатой: «Правда, в последний период жизни Сталина, до XIX съезда партии и особенно сразу же после него, у нас, людей из его близкого окружения (имею в виду себя, Булганина, Маленкова и в какой-то мере Берию), зародились уже какие-то сомнения». Показательна дата: «до XIX съезда партии и особенно сразу же после него». Очевидно, что речь идет о решении Сталина создать вместо Политбюро т. н. «широкий Президиум ЦК» и подготовить ротацию высшего политического руководства страны. Иными словами, у Хрущева могло возникнуть впечатление, что скоро будут «присматриваться» и к нему, а вскоре и решат избавиться.

Насколько это впечатление было оправдано? Если мы проанализируем мемуары, то следует признать: автор честно пишет о том, что вождь был к нему исключительно лоялен: «Сталин, как мне казалось, хорошо ко мне относился и доверял мне. Хотя он часто критиковал меня, но зато и поддерживал, и я это ценил». Иными словами, у Хрущева не было реальных оснований считать, что его ждет опала и смерть: «я называю это лотерейным билетом. Я вытащил счастливый билет».

Единственный реальный конфликт со Сталиным, который сильно напугал Хрущева, произошел в 1946 году. Сельское хозяйство Украины было разрушено войной, а 1946 год был засушливым, и урожай собрали очень маленький. Хрущев считал, что республика не сможет выполнить план поставок сельскохозяйственной продукции: «исходили главным образом не из того, что будет выращено, а из того, сколько можно получить в принципе, выколотить у народа в закрома государства. И вот началось это выколачивание. Я видел, что год грозит катастрофой». Бэтой ситуации он попытался уменьшить план хлебозаготовок для республики и потребовать дополнительное количество карточек, чтобы прокормить население (напомним, что в 1946 году была еще карточная система). Руководство республики направило записку в Москву с описанием ситуации. «Сталин прислал мне грубейшую, оскорбительную телеграмму, где говорилось, что я сомнительный человек… Эта телеграмма на меня подействовала убийственно (выделено мной. — В. Н.). Я понимал трагедию, которая нависала не только лично над моей персоной, но и над украинским народом, над республикой: голод стал неизбежным и вскоре начался». Были зафиксированы многочисленные случаи людоедства. Когда вождь вернулся из отпуска Хрущев поехал в Москву объясняться и получил новый «разнос, какой только был возможен. Я был ко всему готов, даже к тому, чтобы попасть в графу врагов народа. Тогда это делалось за один миг — только глазом успел моргнуть, как уже растворилась дверь, и ты очутился на Лубянке». Конфликт со Сталиным усугубился в следующем году, во время пленума по сельскому хозяйству. Хрущев был убежден в своей правоте: он считал, что лучше других членов Политбюро разбирается в сельском хозяйстве.