Читать «Петр Лещенко. Исповедь от первого лица» онлайн - страница 78

Поблагодарив Селявина за приглашение, я ответил, что в данный момент не могу приехать в Одессу. Для поездки в Транснистрию и уж тем более для того, чтобы выступать там, нужно было получить разрешение, а я в то время не мог за ним обращаться. В случае обращения сразу же мог возникнуть вопрос: почему я, военнообязанный младший лейтенант, вместо того, чтобы быть на военной службе, собрался ехать в Транснистрию? Письмо от Селявина пришло между вторым и третьим извещениями из полка.

Но провидение упорно влекло меня в Одессу, где должна была состояться моя судьбоносная встреча с Верочкой. В январе 1942 года, вскоре после возвращения из Фалтичени, я получил второе письмо от Селявина. Он писал мне, что меня ждут в Одессе, что все билеты на мои концерты проданы, осталось только определиться с датами. Я понял, что он не получил моего письма и истолковал мое молчание как согласие. Я написал Селявину еще одно письмо и для надежности также отправил телеграмму. Письма могли пропасть, а телеграммы доходили по назначению всегда. Селявин прислал мне ответную телеграмму, в которой обещал все устроить.

В начале апреля ко мне приехал из Одессы главный администратор театра Михаил Друзюк. Мы сразу же почувствовали взаимное расположение, которое очень скоро переросло в дружбу. На все время моего пребывания в Одессе Михаил стал моим ангелом-хранителем. Он знал всю Одессу, а вся Одесса знала его. Я даже давал домашние концерты в его квартире на Елизаветинской улице. У Михаила благодаря стараниям его самого и его очаровательной жены Евгении я чувствовал себя как дома. Для человека, оказавшегося в незнакомом городе, очень важно иметь таких друзей.

Михаил привез мне разрешение на приезд в Одессу и выступления в ней, подписанное директором городских зрелищных предприятий Руссу, и сказал, что хотел бы заранее согласовать не только даты моих концертов, но и репертуар. В Бухаресте я пел все, что мне хотелось петь, а в Одессе по требованию Алексяну в моем репертуаре непременно должны были быть песни на румынском языке. Хотя бы десятая часть. Разумеется, не могло быть и речи о том, чтобы я пел что-то «патриотическое». Я выбрал несколько лирических песенок, таких как «Мне снилось, что я с тобой», «Твои глаза меня околдовали», «Сердце бродяги», «Ее взгляд свел меня с ума». По названиям этих песенок можно судить об их содержании.

Михаил пообещал устроить мне справку о моей мобилизации на месте, которая избавила бы меня от военной службы. «Я знаком с генеральным прокурором военно-полевого суда полковником Кириллом Солтаном, — сказал он. — Через него можно сделать любой документ, надо только позолотить ему руку». Я удивился тому, что такой высокий армейский чин раздает за взятки фальшивые справки. Он же генеральный прокурор, надзирающий за исполнением законов. Михаил рассмеялся и сказал: «Не знаю, как у вас в Бухаресте, а у нас в Одессе взятки берут все. Разница только в размерах. Даже Алексяну не гнушается принимать «подарки». Деньги его не интересуют, он коллекционирует старинные драгоценности».