Читать «Петр Лещенко. Исповедь от первого лица» онлайн - страница 56

Выступления в Либаве сильно поспособствовали росту моей известности. В Либаву съезжалась публика отовсюду. Много было из Ревеля, приезжали из Кенигсберга и даже из Варшавы. Русская речь слышалась повсюду. В Либаве я познакомился с Казимиром Юношей, рижским поляком, владельцем нотного магазина. Юноша в прошлом был импресарио и сохранил полезные связи по всей Европе. В сентябре, уже по возвращении в Ригу, он предложил мне записать в Берлине несколько пластинок с моими песнями. Речь шла о знаменитой фирме «Парлофон». Юноша заверил меня, что мои пластинки будут хорошо раскупаться. Я же колебался, поскольку ехать в Берлин и жить там мне предстояло за собственный счет. Около двух недель без работы, расходы, а будет ли от пластинок толк, неизвестно. В моем представлении свои песни на пластинки записывали только признанные знаменитости, к примеру, такие как Шаляпин. Кто купит пластинку Петра Лещенко? Но Юноше все же удалось уговорить меня. Решающим доводом стало то, что он собирался выписать в свой магазин крупную партию моих пластинок. «Ну раз уж такой опытный торговец музыкальным товаром хочет торговать моими пластинками, то дело стоящее», — подумал я и поехал в Берлин.

Юноша договаривался относительно меня с самим Карлом Линдстремом, владельцем «Парлофона». Линдстрем сильно меня удивил, когда сказал, что сам в музыке ничего не смыслит, но доверяет знатокам. Я думал, что Линдстрем шутит, но позже мне объяснили, что он на самом деле совершенно не разбирается в музыке, но зато у него есть коммерческая хватка и инженерный ум. Контракт, который я подписал с Линдстремом, предполагал выплату процента от продаж пластинок. В случае неуспеха я не получал ничего. Это было справедливо, ведь то была моя первая запись.

При записи пластинок возникло неожиданное препятствие, которое едва не погубило всю затею. Выяснилось, что у меня не получается петь хорошо в незнакомой, немного нервировавшей меня обстановке и вдобавок — в отсутствие зрителей. Для того чтобы песня ожила, нужны зрители, а в студии я чувствовал себя так, словно меня засунули внутрь патефона. Два дня ушли на то, чтобы освоиться. Я закрывал глаза, представлял, будто нахожусь в «А.Т.», и пел. Пришлось изрядно помучиться, но в итоге я записал все десять песен, которые отобрал для пластинок Юноша, и уехал в Ригу довольный. В том, что мои пластинки будут иметь успех, я уже не сомневался. Раз уж сам Линдстрем доверяет мнению Юноши, то конфуза выйти не должно. Вспоминаю добрым словом Отто Добрина, оркестр которого аккомпанировал мне во время записи. Отто понимал, что я новичок в этом деле, что я сильно волнуюсь, и всячески старался меня приободрить.