Читать «Принц инкогнито» онлайн - страница 99

Не кто иной, как Альфонсо Тринадцатый, правил Испанией в 1908 году, во время Мессинского землетрясения, и его возраст примерно равнялся нынешнему моему…

Согласись, всё это не могло быть простым совпадением. Внешность Альфонсо Тринадцатого мне и раньше казалась неподходящей. Она меня оскорбляла. Испанский король не имел права быть таким губошлёпом… Скажу прямо, без государственной дипломатии, — таким уродом.

Теперь, имея перед собой эту пародию, двойника, разболтанную болтливую марионетку, — я догадывался: не только Костя, но и его прототип, сам Альфонсо Тринадцатый, был точно такой же фальшивкой, карикатурой. В это же время, в 1908 году, — где-то существовал настоящий король, король-солнце… Внутренний, сокровенный, подлинный я.

Враги строили козни, чинили препоны, отрезали пути в обещанную Испанию, к моим истосковавшимся подданным. Враги охотились на меня. Я скрывался. Я, прекрасный и гордый, отважный и благородный…

Прости, здесь я вынужден остановиться. Мне неловко говорить о себе самом в должном тоне. Помимо прочих достоинств (бесчисленных), мне присуща истинно королевская скромность. А значит, мне безотлагательно нужен историограф.

Я перебираю кандидатуры. И, ты знаешь, склоняюсь к Амину Шамилову: он умеет держаться с достоинством, что совершенно необходимо при королевском дворе. И ещё: я заметил, что он здраво мыслит, его интерес верно направлен — в первый же день, когда Амин появился в нашей палате, он очень внимательно изучал отметину на подоконнике.

Поэтому, когда я возвращался в сознание после приступа и сквозь дремоту донеслось, что кто-то поджигал твою дверь… то есть, прости, прости, дверь Тамары Михайловны, — я припомнил, как неделю назад Амин разглядывал оставленные мною подпалины. Мне подумалось, что новый поджог вполне мог оказаться его затеей.

Аборигены нашего отделения звали Амина «Минька». Мне сразу понравилось это имя. Оно подошло бы матросу… может быть, унтеру — квартирмейстеру, боцманмату… Вот мы с Минькой встречаемся на «Цесаревиче»: в первое время он не замечает меня… или даже настроен враждебно, хочет меня ударить, унизить… Потом ему открывается моё истинное лицо. Он всегда будет вспоминать эту встречу, хотя мы провели вместе всего несколько дней… даже, лучше, один-единственный день — это был лучший день в его жизни, вершина всей Минькиной биографии…

Но послушай, зачем же он поджигал твою дверь?

Когда его положили в нашу палату, Минька рассматривал копоть на подоконнике — и вот продолжил, ответил мне… подал знак. Указал направление…

После приступа я дремлю — а то вроде бы просыпаюсь, трогаю рычажок зажигалки в кармане, как будто нащупываю в темноте: точно так же, на ощупь, мы медленно, медленно продвигаемся в душном сыром подземелье, и всё, что мы видим, — маленький огонёк: пламя стелется — значит, есть выход, последняя дверь, высокая, в самом конце коридора, она уже приоткрыта, ты ждёшь меня с той стороны, ты зовёшь… Я иду.