Читать «Неизвестный террорист» онлайн - страница 188

Затем на экране появилось чье-то лицо в профиль, скрытое в густой тени, и подпись: «Бывший главный аналитик ФБР». Голос «аналитика» был специально искажен. «Аналитик» сообщил, что узнает одного из людей, запечатленных и на египетских фотографиях, и на съемке из Нью-Йорка; это, сказал он, некий мулла, являющийся родным дядей покойного Тарика-аль-Хакима. По словам «аналитика», этот мулла и оказал «огромное влияние» на юного Тарика, когда тот в 1996 году приезжал с родителями в Египет. Далее был показан любительский видеофильм об этой поездке. Тарик, как показалось Куколке, выглядел самым обыкновенным ребенком, которому ужасно скучно. Но и на этом Ричард Коуди не успокоился; он начал перечислять более поздние и, надо сказать, весьма многочисленные поездки Тарика за пределы Австралии, а затем, прежде чем уйти на очередную рекламную паузу, медленно прокрутил видеозапись тех сцен, где мулла нежно обнимает маленького Тарика, и кадры, на которых Тарик, уже взрослый, целуется с Куколкой.

«Но ведь он тогда был совсем ребенком, – думала Куколка. – Обыкновенным маленьким мальчиком!»

Ричард Коуди пригласил и других экспертов, и они высказывали самые разнообразные мнения, и снова пересказывали историю невыясненной смерти Тарика, и показывали растерзанную «Тойоту» в переулке, и все это, разумеется, без конца прерывалось рекламными паузами. Наконец Ричард Коуди вновь оказался на крыльце Сиднейской Оперы; но на этот раз он, слегка наклонив голову и соединив перед собой растопыренные пальцы рук, медленно шел навстречу камере и выглядел при этом как мудрый и добрый учитель, размышляющий вслух о невероятно серьезных проблемах.

«Мы попросили выдающегося психолога, ассоциированного профессора Рея Эттслингера разъяснить нам, насколько жизненная история Джины Дэвис важна для понимания ее личности и ее мотиваций», – сказал Ричард Коуди.

«С медицинской точки зрения, – начал Рей Эттслингер, с глубокомысленным видом стоявший перед книжным шкафом, – история Джины – это, безусловно, чистая классика; а сама она принадлежит ко вполне определенному типу эмоционально ущербных людей, не способных сопереживать другим человеческим существам. Тот факт, что она легко овладела профессией танцовщицы, свидетельствует лишь о том, что собственное тело она воспринимает всего лишь как удобное… приспособление, а секс – как коммерческую транзакцию. Ну, а то, что она оказалась не способна горевать по умершему сыну, подсказывает нам, что ей вообще не свойственны чувства нормальных людей…»