Читать «Она доведена до отчаяния» онлайн - страница 13

У святых на церковных витражах был такой же измученный вид, как у женщин из «Королевы на день». Бабушка вынула свои фасолевые четки и забормотала молитвы крестного пути, а я шла за ней, роняя «валентинки» и гулко задевая ногами деревянные скамьи. Свечки, которые мы зажгли, стояли в темно-коричневых чашечках, напоминавших бокалы для сока от миссис Мэсикотт. Держать открытый огонь бабка мне не разрешила, зато доверила опустить монетки в металлический ящик – два десятицентовика за две свечки, звяк-звяк.

Когда папа в ту ночь приехал домой, он прилег на мою кровать и читал мои «валентинки». Говоря о маме, он смотрел в потолок. Каким-то образом, сказал он, к ней в живот вместе с ребенком попал и шнур (я представила бархатный шнурок поперек передних сидений в автомобиле миссис Мэсикотт). На выходе младенец обвил его вокруг шеи и задохнулся. Это был мальчик – Энтони-младший. Отец говорил, и слезы текли по его лицу, как растопленный воск по свечке. Папины слезы меня шокировали: до той минуты я считала, что мужчины от природы не способны плакать, как не способны, например, рожать детей.

Мне не нравилось присутствие бабушки. Она спала на детской кроватке в моей комнате и всякий раз на ужин что-то варила. Это негигиенично, говорила она, что папа пьет воду прямо из горлышка бутылки. Стыдоба, что ее единственная внучка дожила до семи лет, и ее никто не научил молиться. И еще, по словам бабушки, ее достал мой вопрос – когда вернется мама. Она и так делает все возможное, чтобы был порядок.

Сидя перед телевизором, бабушка вязала крючком, хмурясь то на экран, то на свои колени. Ей нравились мыльные оперы. В ее любимом сериале, «На пороге ночи», одна богачка тайно убила мужчину, воткнув ему в шею нож для колки льда, а засудили красавицу из бедной семьи.

– Поглядите на миссис Высокопоставленную и Со Связями, – сказала бабушка, щурясь на настоящую убийцу, сидевшую в зале суда. – Виновна, как грех!

Мой талант подражательницы оказался незаменимым в общении с бабушкой. Я выучила для нее десять заповедей и молитву под названием «Аве, Мария» о людях, скрежещущих зубами в страшном месте под названием Долина Слез. Пораженная моей памятью, бабушка пообещала, что я пойду к первому святому причастию в прелестном белом платье и фате. По утрам она насмехалась над моими страхами, заявляя, что маленьким девочкам рано принимать «Маалокс», и отправляла меня к миссис Нелкин безо всякой защиты.

За день до маминого возвращения из больницы папа разрешил мне не идти в школу. Мы погрузили игрушки, колыбель и ванночку Энтони-младшего в персиковый пикап и отвезли на свалку. По дороге папа сказал, что теперь наша задача – развеселить маму и вообще не говорить про ребенка. Мне это показалось резонным – не мамина же вина, что младенец умер, это сглупил сам Энтони-младший.