Читать «Петру Великому покорствует Персида» онлайн
Руфин Руфинович Гордин
Петру Великому покорствует Персида
Глава первая
МЕШОК УШЕЙ
Из живого мёртвый станется, из мертва живой не сбудется.
Город Астраханский, а народ-от в нём хамский.
Голоса и бумаги
Вашего Царского Величества славные и мужественные воинские и политические дела, чрез который токмо единыя Вашими неусыпными трудами и руковождением мы, Ваши верные подданные, из тьмы неведения на театр славы всего света... произведены и в общество политических народов присовокуплены: и того ради... дерзаем мы, именем всего Всероссийского государства подданных Вашего Величества всех чинов народа, всеподданнейше молити, да благоволите от нас в знак малого нашего признания толиких отеческих нам и всему нашему отечеству показанных благодеяний
...Обычай был в России, который и ныне есть, что крестьян и деловых и дворовых людей мелкое шляхетство продаёт врознь, кто похочет купить, как скотов, чего во всём свете не водится, а наипаче от семей, от отца от матери дочь или сына помещик продаёт, от чего немалый вопль бывает: и Его Царское Величество указал оную продажу пресечь...
...Его царское величество повелел инженер-полковнику барону де Лубрасу отправиться в Рогервик, лежащий по ту сторону Ревеля (ныне Таллинн. —
...Я слышал, что в обществе запрещено говорить на ухо под страхом денежного штрафа...
...В видах предупреждения беспорядков и охранения спокойствия, количество стражи в здешней резиденции удвоено...
...Вступление царя в город уже совершилось. Он вошёл пешком, во главе своей гвардии, и шествовал по Москве, протяжённость которой громадна, проходя под арками, приготовленными для встречи. Этот торжественный поход продолжался с шести утра до семи вечера. Монарх поместился в селе, называемом Преображенским, где он родился, в сопровождении необычайно многочисленной свиты — своей и царицы. Дело в том, что царь приказал сопровождать его в Москву всем пехотным и морским офицерам и всем главнейшим членам Сената и прочих коллегий. Все ожидают какого-нибудь трагического события, и многие поговаривают втихомолку о князе Меншикове и графе Апраксине, злоупотребления коих продолжаются, несмотря на полученные ими выговоры и на грозящую им опасность...
(...Толстой говорит мне, что Шафиров человек талантливый, но очень горячий. Последний обвиняет первого в неумении хранить что-либо в секрете. Остерман средний между ними и хитрее обоих). Тут готовятся к большому маскараду — в лодках, на льду реки...
