Читать «Тревожный звон славы» онлайн - страница 52
Дугин Лев Исидорович
Князь Волконский писал о предстоящей женитьбе на Марин Николаевне Раевской. Мария... Очевидно, она поведала избраннику о любви к ней другого — и князь посчитал своим долгом уведомить Пушкина о помолвке. Мария... Её образ постепенно терял телесность и сливался с мечтой. А с князем он встречался давно в Петербурге, потом в Одессе: в прошлом повеса, потом военный герой, флигель-адъютант и генерал, рядом с юной Марией — пышноусый старик. Безрассудный храбрец! Но кто ныне не храбр! А его, Пушкина, она не смогла полюбить... Что ж, счастье, видно, не для него!..
И в поисках утешения он уселся за письмо к княгине Вяземской, которая уже вернулась с детьми в Москву из Одессы. Ласки, тепла искал он у этой щедрой души, у смешливой и не очень красивой жены скептического и желчного своего друга. Княгиня Вера, прекрасная, добрейшая княгиня Вера! То, что он предвидел, сбылось: пребывание среди семьи только усугубило его огорчения. Бешенство скуки снедает его нелепое существование, а скука — холодная муза... Припадаю к вашим стопам, о, княгиня Вера!
И наконец разразился скандал! Ещё одно пустячное, но явное доказательство, ещё одно небрежно вскрытое письмо. Протест, который он испытал, был яростен — хорошо, что он не видел своего лица в зеркале. Он вращал вытаращенными огромными белками, скалил зубы. И бросился к отцу объясняться.
Сергей Львович обернулся на звуки быстрых шагов и вздрогнул.
— Вы... вы распечатываете мои письма... — запинаясь, с трудом проговорил Пушкин. — Вы шпионите за каждым моим шагом... Вы взяли на себя позорную роль соглядатая! — вскричал он.
Сергей Львович побледнел.
— Как ты смеешь говорить так с отцом! — в свою очередь закричал он тонким голосом.
На крики сбежались домашние, слуги заглядывали в двери.
Пушкин размахивал руками перед самым лицом Сергея Львовича. Очевидно, он находился в невменяемом состоянии. Сергей Львович схватился за грудь:
— Он убьёт меня... Он бьёт меня...
Надежда Осиповна пронзительно закричала. Ольга и Лёвушка подбежали к брату и попытались оттащить его от отца. Чувствуя себя в безопасности, Сергей Львович приободрился.
— Негодяй! — вскричал он. — Монстр! Наш благословенный монарх придаёт религии особое значение. Архимандрит Фотий даже самого князя Александра Николаевича Голицына заклеймил безбожником. А ты — брату, юному существу. Ты — сестре, нежной душе. Тебя и сослали за безбожие. Безбожник! Злодей!
— Вы ханжа!
— Что? Негодяй! Ты всегда глумился над всем святым, с детства... И откуда? Посмотри на меня и maman — ты чудовище, извращение всякого закона природы!
— Боже мой, мне дурно! — закричала и Надежда Осиповна.
— Не подходи! Не смей! — тонким голосом крикнул Сергей Львович. — Он хочет убить меня!
— Мне дурно, — стонала Надежда Осиповна.
— Негодяй! Монстр! — Голос Сергея Львовича окреп. — Да, на меня возложили тяжкую обязанность наблюдать за тобой. Потому что я известен как благонравный и честный дворянин. И я принял, чтобы облегчить твою участь. А ты... Я только теперь узнал всю правду... Ты попрал религию! Ты попрал всё святое. Дети! — закричал он, обращаясь к Ольге и Лёвушке. — Не знайтесь avec се monstre, се fils denature. Он бил меня. Он ответит за это...