Читать «Всемирный следопыт, 1928 № 10» онлайн - страница 17

Окружающая картина настолько монотонна и в тоже время разнообразна, что невозможно описать всех контуров, какие принимают тысячи торосов, разбросанных по сторонам. Недаром каждый день можно было наблюдать на мостике людей, старательно разглядывавших в бинокль какой-нибудь отдаленный торос и с полной уверенностью утверждавших, что это — группа людей. Иллюзия была полная…

VIII. Полет Чухновского.

Наконец стояние на месте стало невыносимым, и 6 июля, когда из Москвы пришло по радио разрешение спускать самолет, кочегары с видимым наслаждением принялись шуровать котлы; из труб «Красина» повалили густые клубы дыма. Машины заработали, и мы двинулись вперед с тем, чтобы пробиться на две мили к большому ровному полю, которое должно было служить Чухновскому аэродромом. Это поле, площадью 1200 х 600 метров, казалось нам всего в одном направлении перерезанным грядою холмов; только через восемь часов, когда преодолели отделявшие нас от него две мили и спустились на лед, мы увидели, насколько обманчива эта ледяная поверхность. То-и-дело лыжи упирались в крутые пороги, только слегка припущенные снежной подушкой, или же проваливались в глубокие проталины, затянутые тоненькой корочкой льда.

_{Схема, дающая понятие об обстановке первого и второго взлетов Чухновского. Цифрами обозначены: 1—положение «Красина»; 2—направление разбега и взлета при первом полете; 3— дорожки для старта и спуска при втором полете; 4—самолет перед стартом.}

В 7 часов утра 7 июля я проснулся от отчаянного трезвона по всему кораблю. Оказалось — аврал) для спуска на лед самолета. На руках команды по смазанным доскам помоста самолет Чухновского «Ю. Г. 1» плавно съехал на лед.

Пока шла сборка машины, необходимо было отметить многочисленные препятствия на так называемом «аэродроме», чтобы дать возможность Чухновскому отличить их при взлете и посадке. Делалось это анилиновой краской, которая в порошке посыпалась прямо на снег, окрашивая его в желтый цвет. После нескольких часов работы не только торосы на аэродроме, но и физиономии всех, совершавших эту работу, сделались ярко-желтыми. В этот день нам было не до еды и не до сна. В 24 часа Чухновский сделал пробную рулежку, чтобы посмотреть, как работают лыжи на поверхности снега. В 10 час. утра 8 июля он совершил первый полет.

В начале полета произошла неприятность, которая грозила не только неблагополучной посадкой самолета, но и прекращением работы нашей летной группы, а вместе с нею, быть может, и всей экспедиции. В конце разбега одна лыжа Чухновского ударила о край ледяного порога, и оборвался тросик, поддерживавший ее в горизонтальном положении во время полета. Лыжа повисла вертикально, носом вниз. Посадка с такой лыжей грозила аварией, и немедленно наша радиостанция стала посылать Чухновскому сигналы о случившейся поломке, которые так и остались непринятыми, так как радиостанция Чухновского в этом полете не работала.

Создавалось рискованное положение. Было ясно, что Чухновский будет садиться, не зная о поломке лыжи. Однако механик Федотов нашелся: с помощью кочегаров он притащил с «Красина» запасную лыжу и, выложив ее на середине аэродрома, обвел ярко-красной чертой анилиновой краской.