Читать «Я прошел две войны!» онлайн - страница 87

– Спокойно прожить хотел? Идет война, и наш долг сражаться, а ты панику разводишь.

Мы соединились с нашими войсками в начале сентября. Запомнилось, что нас было немногим более ста пятидесяти человек, включая бойцов и командиров, примкнувших к нашему полку во время выхода из окружения. По-разному встречали такие подразделения. Бывало, и расформировывали, разжаловали командиров.

Нам, можно сказать, повезло. Сыграли свою роль документы, захваченные в разгромленном немецком штабе: оперативные карты, удостоверения личности офицеров, среди которых были два подполковника. Произвело впечатление и многочисленное трофейное оружие, которое наглядно доказывало, что мы не отсиживались, а воевали.

Глава 7

Бои под Москвой

Будет преувеличением сказать, что встретили нас тепло. Неудачное начало войны, большое количество бойцов и командиров, попавших в плен (а может, сдавшихся добровольно?), порождали недоверие.

Наш полк вышел из окружения со своим знаменем, партийными документами, мы сумели доказать, что неплохо воевали. Но какое-то время судьба полка висела на волоске.

Кто-то из наших командиров неосторожно обмолвился о дезертирах, которых хватало в сорок первом году с избытком. За это крепко уцепилось Политуправление. Командиров обвиняли в развале дисциплины и, как пример, тыкали в глаза, что из трех тысяч личного состава полка осталось немногим более ста человек (остальные пятьдесят наших товарищей были из других подразделений).

Нас дергали на допросы, воспитательные беседы, пока не нашелся боевой генерал, который обошел наши землянки, поглядел на оборванных, изможденных бойцов и поговорил по душам с полковником Усольцевым. Вывод был сделан следующий:

– Хватит людей мурыжить! На переднем крае ополченцы воюют, а здесь готовый костяк полка или бригады. Дайте людям отдохнуть и срочно формируйте полноценный полк.

Но недоверие к окруженцам все же играло свою роль. Полковника Усольцева прочили на должность командира дивизии, но оставили командовать полком. Майора Козырева хотели поставить во главе вновь формируемого стрелкового полка, но тоже передумали.

– Пусть докажет свои боевые качества на прежней должности.

У нас имелись опытные, прошедшие жестокие бои командиры. Но первым и вторым батальоном назначили командовать офицеров из резерва. Новые люди пришли на должности комиссара и заместителя командира полка по тылу.

Впрочем, меня это касалось мало. Я принимал людей в свою восьмую роту. Вернее – мы со старшим политруком Аркадием Раскиным. Он изо всех сил старался доказать свою старательность, снова сколотил «политкоманду» в лице младшего политрука, парторга, комсорга, ротного агитатора. Регулярно выпускались боевые листки, проводились многочисленные собрания и митинги.

На Аркадия Борисовича Раскина даже обратил внимание новый комиссар полка Мироненко и привел как положительный пример на одном из совещаний.

Обратил внимание комиссар и на меня:

– Давно служите, товарищ старший лейтенант?

– С июня тридцать девятого года, – доложил я. – В полк был назначен после окончания Буйнакского военного училища.