Читать «Я прошел две войны!» онлайн - страница 115

– Усиленные БС-41 остались? – повернулся я к сержанту.

– Все истратили.

– Давай что есть.

Теперь я стрелял в бешено вращавшуюся гусеницу. Из нее брызнули искры. В гусеницы выпускал пули и Михаил Ходырев. Одна лопнула, сорвав подкрылок, танк остановился.

Три-четыре ружья вели беглый огонь, пробив в нескольких местах корпус машины, которая застыла метрах в восьмидесяти от траншеи.

– Два есть! – торжествующе кричал кто-то. – Мы их…

Крик оборвался. Пулеметная очередь из медленно вращавшейся башни хлестала по брустверу, пули угодили в лицо огнеметчику. Но на этом расстоянии Т-3 был обречен.

Одна из пуль бронебойщиков пробила и зажгла бензобак. Из люка выкатился механик-водитель, сумев уйти от пулеметной очереди «Дегтярева». Остальному экипажу не повезло: трое танкистов в черных комбинезонах упали возле горящей машины, пятый из экипажа остался внутри. Видимо, его достала пуля бронебойного ружья.

Мы отбили эту атаку. Возле траншей третьего батальона и нашей роты ПТР горели или неподвижно застыли пять танков. Еще две-три машины получили повреждения и сумели уйти из-под огня на буксирных тросах.

Я обходил свою роту. Траншея была в нескольких местах разрушена прямыми попаданиями снарядов, погибли одиннадцать человек. В батарее «трехдюймовок» Ф-22 осталось единственное орудие. Меня позвал к телефону связист, на проводе был командир полка Козырев.

– Что там у тебя?

– Раненых в тыл отправляем. В строю остались сорок три человека, пятнадцать ружей и огнеметы. Два танка уничтожили…

– Шагай в третий батальон. Там, кажется, Чередника ранили, связь оборвана. Если что, принимай командование и соедини свои остатки со стрелковыми ротами. Связь наладь!

– Боеприпасы нужны… – начал было я, но подполковник меня перебил:

– Пришлю. Бегом в батальон!

Моя рота ПТР понесла серьезные потери. Пробираясь по развороченной траншее третьего батальона, я невольно ощутил, как снова трясутся руки.

Оборонительная позиция, как таковая, исчезла. Повсюду лежали тела погибших, многие были полузасыпаны землей. Все вокруг разворотили взрывы снарядов и гусеницы танков. Придавленный опрокинутым пулеметом «максим», лежал сержант с широко открытыми, застывшими в одной точке глазами.

Несколько бойцов выскочили наверх и остались лежать, раздавленные гусеницами танка. Тяжелый Т-4 продолжал чадить. Машина обгорела, взрыв боезапаса сорвал с погона башню. Сквозь широкую щель виднелось обугленное нутро «панцера». Вспыхивали и снова гасли мелкие язычки огня, клубился дым, пахнущий горелой человеческой плотью.

Незнакомый мне младший лейтенант (из новичков) сидел на земле и зябко кутался в шинель. Рядом привалился к стенке траншеи сержант-бронебойщик, ружье стояло рядом. При моем появлении сержант с усилием поднялся и козырнул:

– В себя вот приходим…

Младший лейтенант продолжал кутаться в шинель и трястись.

– Контузило его, – пояснил сержант. – А так – молодец взводный. Мы с ним этот танк бутылками с горючкой спалили, а экипаж ребята постреляли.

«Ребята», человек шесть красноармейцев, грелись возле небольшого костерка. Я поздоровался с ними. Кто-то поднялся, остальные нестройно ответили: