Читать «Ислам и модерн (сборник статей)» онлайн - страница 137

Прежде всего это «предрассудок» — то, чем в процессе понимания мы не можем пренебречь и что нельзя отбросить. Пред-рассудок (Vor-urteil) это — «преднастроенность» по отношению к чему бы то ни было, о чем мы выносим суждение. Предрассудки в таком широком их понимании составляют основу нашего бытия как социально-исторических существ, и благодаря им мы способны к историческому пониманию. С точки зрения герменевтики этот принцип можно выразить следующим образом: понимание без пред-суждения невозможно.

Далее следует отметить такое понятие, как «горизонт», помечающий пространство всей совокупности пред-суждений интерпретатора и задающий перспективу совершаемых им толкований. Это поле зрения, находящееся под формирующим воздействием со стороны традиции и культуры, очевидным образом лишает нас возможности всестороннего взгляда и ограничивает нас определенной перспективой, заложником которой мы являемся. Таким образом, понимание всегда относится к определенному горизонту — горизонту интерпретатора.

В-третьих, отмечается, что упомянутый горизонт нельзя рассматривать как нечто фиксированное. Горизонт интерпретатора, говорит Гадамер, постоянно меняется благодаря взаимодействию с миром и текстом, испытывает на себе влияние событий своего времени.

В-четвертых, подчеркивается, что процесс интерпретации представляет «сочетание горизонтов» — «горизонта интерпретатора» и «горизонта текста», один из которых является порождением современной культуры, а другой (чаще всего) — уже ушедшей эпохи. Иначе говоря, интерпретация — это сочетание и слияние горизонта прошлого с горизонтом настоящего. Функция герменевтики и заключается в установлении процедур диалога этих горизонтов.

Последний пункт, отмечаемый герменевтикой как принципиальный, заключается в том, что упомянутый диалог и является источником расхождений между теми или иными интерпретациями. Нет и не может быть нейтральной интерпретации, а в конечном счете, объективного и окончательного толкования, как невозможно интерпретатору, вынеся себя за скобки, сосредоточиться исключительно на намерениях автора текста или же горизонте его эпохи. Строго говоря, с точки зрения герменевтики Гадамера, раскрытие намерений автора не имеет значения еще и потому, что текст нельзя считать проявлением или кристаллизацией сознания автора (Аббаси, Андише-йе дини ва гараатпазири: 96).

Напрашивается вывод: в той картине понимания, которую предлагает нам философская герменевтика, не остается места для догматизма и веры в незыблемые и неизменно правильные суждения, а любое понимание оказывается относительным и неопределенным.