Читать «Я дрался за Украину» онлайн - страница 134

В 1949 году, ближе к лету, мы выполняли боевое задание в Ровенском районе. Собрали нас в Шубковском лесу — тридцать три человека из разных боевок. Из Мощон нас взяли двоих — Василий Довгалец и я. Должны были ехать кагэбисты из Тучина, так мы собирались сделать засаду на них.

А.И. — Кто организовал эту засаду?

Н.Ч. — Какой-то командир — не местный, поэтому его имени я не знаю. Помню, что пожилой человек, с черными усами. И было трое роевых командиров. У повстанцев на каждых десять-двенадцать человек приходился один роевой, как в армии сержант. Не знаю почему, но в том бою автоматов мы имели мало — на десять человек два автомата, а у остальных винтовки. Мне для засады дали винтовку.

Ночью собрались в лесу, командир нас разделил на три группы по одиннадцать человек, расставил по точкам в лесу, возле дороги. Залегли и ждем. Утром по дороге идет отряд кагэбистов — едут две подводы, а они рядом идут. Их не так много было — человек двадцать. А мы засели так, что наша засада в виде треугольника — с трех сторон. И когда они зашли между трех групп, то оказались в кольце. Тут нам дают команду — все сразу стали стрелять. Били из трех точек, перекрестный огонь. Кагэбисты сразу попадали, залегли. У них у каждого автомат, стали отстреливаться. Но они же не видели, куда стрелять! Ближе ко мне залегло их несколько человек — так они стреляли, а пули в небо летели! Потому что когда ты приготовился, сидишь в засаде, то хорошо видишь куда стрелять, а если тебя обстреляли и ты падаешь на землю — то что ты сделаешь? И страх приходит к человеку. А я за деревом лежу, стреляю по нему из винтовки, вижу — его убило. А я в него попал или не я — Бог его знает, потому и другие хлопцы туда стреляют.

А.И. — Что Вы чувствовали в бою?

Н.Ч. — Перед боем страх был. Знаете, держишь винтовку, а руки трясутся. Но ты должен ее держать — если тебе оружие дали, то должен выполнять приказ. А когда бой начался, то как-то легче стало — целишься, стреляешь.

Ну, и убили этих кагэбистов, там они и остались — всех положили. Их было несколько офицеров, а остальные солдаты. Сняли с них верхнюю одежду, сапоги, забрали все оружие, забрали подводы да и бросили их в лесу. Где их потом похоронили, я не знаю. У нас пострадавших не было. Но я чувствую — что-то левая нога онемела. Сбросил сапог, смотрю — автоматная пуля сидит в ноге, но неглубоко. Роевой достал нож, выковырял ее, зеленкой намазал, рукав от рубашки отрезал, обмотал мне ногу да и все.

После боя мы опять разошлись, каждая группа пошла в свое место — кто по селам, кто по дальним лесам. На второй день кагэбисты прочесали весь Шубковский лес, но там уже никого не было. Из наших никого не нашли. А после этого еще долго ходили по селам, заходили в хаты, кругом искали — не нашли никого. Через месяц-два нагнали еще больше кагэбистов — начались стычки, убивали повстанцев, находили схроны. В лесах и сейчас стоят кресты там, где хлопцы похоронены.