Читать «Я дрался за Украину» онлайн - страница 127

27 июля наша сотня напала на Яблонов — на то время это был районный центр. Я в том бою не участвовал, но знаю, что наши обстреляли гарнизон из пулеметов, из минометов — как раз в то время, когда энкаведисты смотрели в клубе фильм. Их этот обстрел застал неожиданно, имели большие потери — нам разведка потом доложила.

В конце лета 1945 года меня взял к себе охранником районный руководитель Городенковской СБ, мой земляк, из Березова. Пришел в сотню и выбрал нас двоих — меня и еще одного парня. Сказал командиру сотни, что хочет забрать нас, тот нас отпустил. Ушли мы на Городенковщину. Прослужил я в СБ месяц, а потом заболел желтухой и снова вернулся сюда. Я там не успел принять участия ни в боях, ни в акциях. Вернулся сюда и тут скрывался — в горах мы имели места для ночлега, а вечером шли в село, брали что-нибудь поесть. Через некоторое время поправился и пришел в село. Сотня к тому времени уже распалась, «Мороза» убили, а хлопцы разошлись кто куда — по другим сотнях, по боевкам, а некоторые домой. Весной 1946 года «Кривонос» собрал сотню заново, но я туда уже не возвращался.

Моя сестра жила здесь в селе, а ее муж делал возы, колеса — работал в быткомбинате, все в селе его знали и даже военные к нему приходили. Я перешел к нему, прятался на чердаке, а он говорит мне: «Я договорюсь, директор быткомбината даст тебе справку, будешь со мной работать — может, так и пройдет». Так и сделали — я начал там работать, и на меня как-то мало обращали внимания. Потом поставили на учет в военкомате, дали приписное свидетельство, стали присылать повестки. Зовут в Яблонов на военкомат, а я не иду. И как-то не боялся — знаете, молодой по-другому думает. А сейчас размышляю, как я тогда поступал, и мне становится страшно!

Так я жил себе, а из военкомата никто за мной не приезжал. Потом подружился с людьми, которые работали в финотделе, договорился с ними, они там поговорили, и в 1947 году меня взяли собирать налог — финагентом. Дали мне паспорт, и так я кантовался не знаю до какого года, а потом пошел в военкомат, и меня уже зачислили в запас.

А.И. — В подполье не возвращались?

П.Ф. — Ну я имел с ними связи, помогал — переносил штафеты (бумаги с зашифрованными сообщениями — прим. А.И.). Имел назначенные места — куда говорили, туда и шел. В палке снизу просверлил дыру, туда засовывал штафету, затыкал и так шел. Ходил в соседние села, иногда встречался со станичными (руководителями местных хозяйственных служб ОУН — прим. А.И.). Носил литературу, не раз расклеивал листовки по селу, ночью. Помню, что двое наших попались с листовками, их забрали, судили.

Станичным в Нижнем Березове был мужчина постарше, звался Николай Арсенич, имел псевдо «Стародуб», погиб в 1949 году. После него станичным стал Андрей Кузич («Остап»), я его хорошо знал — мы с ним жили в колыбе в лесу, когда скрывались. Станица находилась в одной хате, на горе, а тут в селе он имел небольшой бункер. В 1950 году один привел туда москалей, сказали, чтобы он выходил, а он гранату подорвал, не сдался…