Читать «пгт Вечность (сборник)» онлайн - страница 26

– В перерывах между актами! Попискивает! – повторяют за спиной у Анны Аркадьевны, нашей примы, артистов нетрудно развеселить.

– Давайте подумаем, Александр Иванович, о том, чтобы не работать с живыми авторами, – только и сказал Мир Саввич, когда прочитал статью.

Я согласился: не критик писал. Критики ругают успешных и знаменитых – кто мы, чтоб нас ругать? Не стану называть фамилию автора: он приезжал на премьеру, за собственный счет, дал Валентине Генриховне три с половиной тысячи рублей на банкет, а сам на него не пришел.

Вот, говорю Миру Саввичу, один питерский режиссер давно мечтает у нас поставить “Маленькие трагедии”.

– О-хо-хо, – вздыхает Мир Саввич.

Решайте, мол, сами, дорогие мои. Он с нами уже прощается, уезжает к себе в Пятигорск.

Итак, февраль две тысячи пятого или шестого: меняется руководство, новый директор, Геннадий Прокопьевич. Небольшого роста, стремительный, по театру буквально летал, хотя, между прочим, тоже сорок какого-то года рождения. Конечно, Вечность для него маловата была, он прежде заведовал краевой филармонией. Разные слухи ходили, не буду их повторять.

Собрал нас Геннадий Прокопьевич, осмотрел правым глазом, левый был у него стеклянный, им он только подмигивал:

– Наигрались в искусство? Деньги будем теперь зарабатывать.

Так мы впервые узнали про гранты, раньше и слова не слышали. Гранты, сказал Геннадий Прокопьевич, охотней всего выделяют на классику.

– Ставить будем помногу, быстро, своими силами. Поиграли чуть-чуть – и взялись за новое. Александр Иванович, творческие вопросы поручаются вам. – Подмигнул мне: – На классике не погоришь. Проверено.

Все поддержали тогда Прокопьича: режиссеров долой, только морочат голову. Современной драматургии нету совсем. Чернуха, комедии. Пора обратиться к серьезным вещам. А костюмы и декорации всегда можно подобрать из старого, склады уже переполнены. Мы не академический театр. – Тем более что в мире сейчас такая тенденция… – Ну-ка, какая в мире тенденция? – Не важно. Театр – искусство условное, предполагает эксперимент.

Разговор вроде как разговор. Мир Саввич тоже, бывало, посетует, что очень уж длительный у нас репетиционный процесс, постоянно сроки передвигать приходится. Кто бы подумал, однако, что с того вот собрания поднимется ветер, который не оставит на месте ни нас, ни театра, ни города. Вспоминаю – о чем-то ясно, о чем-то с трудом, пытаюсь разобраться в мотивах участников нашей истории, думаю: как же мы были беспечны, как безалаберны, как заигрывали с провидением, с судьбой. Классика! Вещи, которые в столичных театрах по нескольку лет репетируют, да так и не решаются показать, мы – кто там у нас на очереди? страшно даже великие имена называть – погоняем туда-сюда месяцок, достанем со склада костюмы и декорации, пыль сдуем и выпустим. Сыграли, списали и давай осваивать новый грант. Не надо нам было с деньгами связываться, разве Валентина Генриховна плохо кормила нас? Жили дружно, комедии ставили – все радуются, обнимаются: со сдачей вас, Анна Аркадьевна! с премьерой, Александр Иванович! – так бы и прожили век.