Читать «Поклонение волхвов» онлайн - страница 409

Первая часть Миссии осуществлялась успешно. Напротив фамилий, шедших убористым столбцом, стали появляться аккуратные крестики. Эти люди исчезали, тонули, срезались выстрелом, обнаруживались в петле. Или умирали, как казалось, естественной смертью. Насколько она была естественной, знал он один.

Он сам объявлял каждому приговор. Некоторые не узнавали его. Другие узнавали и принимали за ангела смерти. Он отчасти и был им.

Главных фигурантов дела – Юровского, Белобородова, Ермакова, Голощекина – пока не трогал.

Сложнее было со второй частью Миссии.

Он должен был оставить Наследника.

* * *

После 1918 года он потерял способность любить. Не физическую, нет. Эта осталась и даже иногда напоминала о себе. Впрочем, несильно и недолго.

Иногда он думал над словами апостола Павла, что любовь останется. Так, наверное, и должно быть, у живых людей. Но он не был живым.

Вариант морганатического брака отпадал. Наследник должен был быть рожден только от равного. Чтобы обладать законными правами на российский престол.

Найти в Советской России девицу царских кровей казалось немыслимым. Ехать ради этого за границу? Он обдумывал даже такой вариант.

Весенним днем 1936 года, проходя мимо статотдела, он столкнулся с женщиной обжигающей красоты. Совершенно непохожей на остальных фиф, служивших в заводоуправлении. Осанка, взгляд… Навел справки. Триярская Мария Мартыновна, «возвращенка», завербована ГПУ в Харбине. О вербовке стало известно китайским властям, пришлось вместе с сыном бежать в СССР. Прежний муж – священник Кирилл Триярский, в контрреволюционной деятельности не замешан; о вербовке жены, по ее словам, не знал. Супруги, по ее же словам, уже несколько лет жили вместе только формально, для вида. Причиной стало охлаждение Триярской к православию. Перед побегом их развенчали.

Все это он знал и так. Он вел отца Кирилла с 1929 года. Знал почти каждый шаг, который тот совершал после того ледяного утра на псковском вокзале, их первой и единственной встречи.

Он знал, что жена отца Кирилла забрала сына и уехала в Союз, куда-то в Кемерово. То, что она объявилась в Дуркенте, да еще и на заводе, было сюрпризом. Приятным или неприятным? Это должно показать будущее. Причем ближайшее.

Через три дня он снова заглянул в статотдел. Стол Триярской пустовал, куда-то вышла.

Ночью он ходил по гостиничному номеру. Он все еще жил в бывшей «Регине», квартиры у него не было. Предлагали, сам отказывался. Квартира означала быт, обрастать бытом он не хотел. Быт, как и любовь, удел живых. Он ходил, садился на панцирную койку. Курил, молился. На рассвете загасил последний «беломор», поглядел на вершины гор в окне. Налил из графина воды.

Ему было известно, что на Триярскую заведено дело. Работа на японскую разведку. Муж-священник, хоть и бывший. Еще какая-то чушь.

За ней ухлестывал начальник статотдела. Безуспешно. Начальник затаил обиду и настрочил донос. Другой донос был от соседей, интеллигентной и многодетной семьи, доведенной до крайности стесненными условиями жительства.

По одному его звонку дело Триярской было закрыто. Надолго ли? Те, кто уходил из церкви, делались особенно уязвимыми. Над такими людьми скапливалось облако темного света, как перед грозой.