Читать «Поклонение волхвов» онлайн - страница 351
Сухбат Афлатуни
Рудольф Карлович снова чувствует его мысли и обижается:
– Ну да… Что вы знаете из моего творчества?! Когда последний раз к нему обращались?
Николай Кириллович ежится, начинает болеть висок.
– Вы слышали мою последнюю ораторию «Слава дуркорам!»? – прикрывает глаза, напевает: – Сла-а-ва дуркорам… Сла-а-ава! Сла-а-ава!
Дирижирует, летит мелкая слюна.
– И тут женский хор: «Сла-ва! Сла-ва!» Па-па-па-пам!
Опускает руку, смотрит на Николая Кирилловича.
Николай Кириллович мерзнет.
– Ничего-то вы не понимаете, Николя…
Бежак поднимается, поправляет пальто:
– Не понимаете вы этой музыки.
Пауза.
– Для вас это позавчерашний день, бутафория…
Долгая пауза.
– Вы неспособны прочитать… – Голос Бежака срывается. – …Какие там заложены шифры, ключи… За этой вроде бы простой, такой простой оболочкой! Мелко копаете! Вы слышите только оболочку, вы неспособны проникнуть… Подайте мне фонарь!
Выхватывает фонарь, делает пару шагов, останавливается. Фонарь дрожит, у старика трясутся руки.
– Вы считаете, что это вы – непонятые! Нет, это мы, мы – непонятые, это нашу музыку пока никто до конца не понял! Но пройдет время, и ее будут изучать, ею будут восхищаться, как мы сегодня восхищаемся всем без исключения, что сохранилось от Античности…
– Мне нравятся ваши ранние произведения, – говорит Николай Кириллович.
Рудольф Карлович смотрит на него, открыв рот и двигая подбородком:
– Ну, с-спасибо! – И, повернувшись спиной, спускается с пригорка.
Николай Кириллович оказывается в темноте. Лезет в портфель за свечой, возится со спичками, роняет. Пристроив свечу, чтобы не гасла, отодвигает рукав. Начало пятого.
Несколько минут сидит неподвижно. Мелко копаете. Мелко копаете…
Что же он, в конце концов, сидит?
Спускается вниз, чиркает спичками, находит брошенную лопату. Опираясь о нее, как о посох, поднимается обратно. Свеча гаснет, возится на корточках, сопит, зажигая снова.
Слабость в ногах, рук уже давно не чувствует. Заносит лопату, но вместо сильного удара в землю тихо опускает ее. Что, если Бежак отошел недалеко и теперь следит за ним? Николай Кириллович сжимает древко.
Что он вообще надеется откопать? Лежит там Гога или нет?
Предположим, обнаружит, что нет. Что он будет делать?
Снова свет, снова сцена и танцующий Гога выполняет свою фирменную «ковырялочку с притопом».
Лопата врезается в застывшую глину и отлетает в сторону.
* * *
– Я не могу принять его.
Он поднимается и проходит по кабинету, заложив руку за спину.
Кабинет освещен скупо – лампа под зеленым колпаком, огонек у Владимирской, блики на окладе. Позолота на старых часах. Остальное в полумраке. Портреты нависли черными прямоугольниками.
Это его ночной кабинет, он приходит сюда в часы бессонницы. После визита вождя мирового пролетариата сон разладился, пилюли перестали спасать.
Можно сказать, чтобы зажгли электричество. Зачем зря тратить, скоро рассвет. В нем сидит бережливость герцогов Гессенских, впитанная с молоком матери.
– Как он попал к нам? – отодвигает портьеру, впуская слабый предутренний свет.
