Читать «Калёные тропы» онлайн - страница 59
Александр Петрович Листовский
Митька, схватив брата за плечо, страшными глазами смотрел на него.
— Утопилась?
— Ага. В пруде… Ой, Митька, больно! Чего ты мое плечо жмешь? Пусти!
— Говори дальше, — приказал Митька, опустив руку. — За что поселок спалили?
Алешка всхлипнул; размазывая слезы по грязному лицу, начал тихо рассказывать:
— Как кадеты заладили отступать, наши шахтеры хотели по ним ударить. Оружие подоставали. Я тоже батину винтовку вырыл, им дал. Дядя Егор бомб понаделал. А кадеты дознались, кого саблями посекли, кого с винтовок. А потом, как убрались, давай с орудий по поселку палить. Весь народ поразбежался. А я с бабкой Дарьей, — она теперь у нас живет, — в погребе сидел… Ох, и плохо было! — Алешка вздохнул с лихорадочной дрожью. — Митька, а ты чего один?.. Ну, чего молчишь? Где батя наш?
Страшным усилием Митька сдержал готовые брызнуть слезы. Он ласково посмотрел на Алешку и погладил его вихрастую голову.
— Давай сядем. — Он сел на скамейку и посадил брата рядом с собой. — Батя, — сказал он, помолчав, — занятый сейчас. Он при Семене Михайловиче.
Алешка доверчиво посмотрел на брата. На его ввалившихся щеках вспыхнул румянец, мокрые глаза заблестели.
— При Буденном?
— Ага. Отлучаться ему никак не можно. Там первое дело быть всегда наготове, — авторитетно говорил Митька, а сам думал: «Матери нет… Никогда не увижу…»
— Он что, командиром? — спросил Алешка, тронув его за рукав.
— Командиром.
— И саблю носит?
— Носит.
— И эти… как их… у него тоже есть? — показал Алешка на шпоры.
— Шпоры?
— Ага.
— А как же!
Алешка слез со скамейки, присел и худой черной рукой позвенел колесиками репейков.
— Митька, а Митька!
— Чего?
— Возьми меня с собой, Митька… а? Верно, возьми. Я вам с батей помогать буду. Эти вот шпоры чистить буду. Гляди, какие они у тебя ржавые да грязные.
Митька нежно посмотрел на него и, поиграв вспухшими желваками на скулах, заговорил убедительно:
— У нас маленьких не принимают. Ты уж поживи пока с бабкой Дарьей. Я вернусь. Тогда заживем по-другому. Жизнь-то какая будет! Тогда всем будет дорога открыта. И я вот выучусь и тебя выучу. Ты у меня инженером будешь… А за мать я отомщу…
— Эва! — Алеша усмехнулся сквозь непросохшие слезы. — Что ты все врешь-то? Разве тебя, такого большого, в школу возьмут?
— Да разве я, глупенький, в вашу школу пойду? Я на командира учиться буду.
Алешка с сомнением посмотрел на брата.
— Чудно́, — сказал он, усмехнувшись.
— А где бабка Дарья? — спросил Митька.
— За картошкой пошла. У нас есть нечего.
— А ну, иди сюда! — спохватился Митька.
Они подошли к лошади. Митька разамуничил торока.
— Держи!
Он стал вынимать из переметной сумы и класть на протянутые Алешкины руки хлеб, консервы и еще какие-то свертки.
— Ой, Митька, где ж ты все это набрал? — удивился Алешка. — А это чего в банке-то?
— Какава, — важно сказал Митька.
Потом он достал новую суконную гимнастерку с иностранными гербами на пуговицах и, подавая ее брату, деловито сказал:
— А эту на хлеб сменяете. Меньше двух пудов не берите. Хорошая гимнастерка. У самого Деникина взял. Ну, донесешь?