Читать «Правитель Аляски» онлайн - страница 292
Аркадий Иванович Кудря
Они встали у бортика. Новосильцев закурил папиросу. Яновский смотрел на тускло мигавшие во мраке ночи береговые огни. Вот те, что видны повыше других, зажжены в стоящем на скалистом уступе доме Баранова. Что-то делает сейчас Ирина?
— Сегодня я наконец решился, — сказал Яновский, продолжая смотреть в сторону берега, — и сделал предложение Ирине.
— Вот те раз! — искренне изумился Новосильцев. — Что это тебя вдруг дёрнуло? Хоть бы с товарищем посоветовался.
— О чём? — напрягся Яновский.
— Да вот об этом самом. Я понимаю, влюбился, и, вероятно, не в первый раз. Ахи и охи и нежные вздохи, кому ж это не знакомо! Но нельзя ж так сразу — и под венец!
— Да почему же нельзя? Не век же холостым быть.
— Ну-у, знаешь, — неопределённо протянул Новосильцев, — ты мог бы рассчитывать на более блестящую партию. Всё же купеческая дочь, и хоть папа сам Баранов, а всё равно купец.
— Так и что из того? — нетерпеливо сказал Яновский. — Пойми, я же люблю её и даже думать теперь не могу, чтоб мы расстались. У неё чистая и нежная душа, она совсем неплохо воспитана, хоть и жила всю жизнь в этой глуши. И тоже горячо любит меня. Зачем же бежать мне от своего счастья?
— Да помилуй, Семён, она же наполовину, по матери, дикарка. Уж неужели ты этого не знаешь? Её предки всю жизнь в лесах жили и молились своим деревянным идолам.
— Так и это для меня не важно. Я душу её люблю, и ежели хочешь знать, она лучше многих столичных барышень, которые хорошо научены своими мамашами, как делать глазки, улыбочку, как завлекать мужчину. В ней же этого всего нет — она чиста, непосредственна, способна к глубоким, искренним чувствам; говорит то, что думает, и не испорчена всем этим мусором, который вдалбливают в головы девиц в так называемых благородных семействах.
— Ну, ежели это тебя в ней и привлекает, то я, несмышлёный, пасую. Для чего ж ты позвал меня, коли на мои слова тебе всё равно наплевать? — начал горячиться Новосильцев.
— Да с кем же могу я поделиться, поговорить открыто, как не с тобой?
— Смотри, Семён, как бы тебе всё же не оплошать! Где мать-то её, кстати, видел ты её?
— Нет, она уж несколько лет как на Кадьяке обосновалась. Мне Ирина сказывала, не ладится что-то у родителей, потому они врозь живут. Ирина и сама с братом и младшей сестрёнкой несколько лет на Кадьяке прожила после той истории, когда заговор против Баранова замышлялся. Ежели б ты слышал, Валерий, как рассказывала мне Ирина о своём воспитателе на Кадьяке, отце Германе! По её словам, истинно святой человек, земные блага давно от себя отринул, и нет для него высшей радости и заботы, как проявлять сострадание к людям и укреплять их веру в милосердие Господа. Через этого отца Германа и Ирина глубокой и подлинной верой в Бога прониклась.
— Тем более трудно будет вам ужиться вместе. Ты ж вольнодумец и вольтерьянец, а она такая, говоришь, религиозная натура.
— Уживёмся, — уверенно сказал Яновский.