Читать «Александр Благословенный» онлайн - страница 57

За ужином, как потом рассказывали, наследник престола был бледен и печален.

   — Не болен ли ты? — спросил его отец-император.

Александр ответил, что чувствует себя хорошо.

   — А я сегодня видел неприятный сон, — сказал Павел. — Мне приснилось, что на меня натягивают тесный парчовый кафтан и мне больно в нём.

Александр побледнел ещё более.

Оттого ли, что Павлу удалось смутить старшего сына, об участии которого в готовящемся заговоре Павел знал, или по какой-то другой причине, но к концу ужина император развеселился.

Об этом вечере много лет спустя Михаил Илларионович рассказывал своему старому приятелю и сослуживцу графу Александру Фёдоровичу Ланжерону. Граф записал рассказ Кутузова. Вот он: «Мы ужинали с государем, и нас было двадцать человек. Он был очень оживлён и много шутил с моей старшей дочерью, которая присутствовала за ужином в качестве фрейлины и сидела против государя. После ужина он разговаривал со мной и, взглянув в зеркало, стекло которого давало неправильное отражение, сказал смеясь: «Странное зеркало, я вижу в нём свою шею свёрнутой». Полтора часа спустя он был трупом».

Современники отмечали, что Кутузов был единственным из придворных, кому довелось провести последний вечер и с Екатериной II, и с Павлом I.

Случилось так, что в этот последний в жизни Павла ужин стол впервые был сервирован роскошным сервизом, на котором был нарисован Михайловский замок. Павел поднимал один за другим предметы из этого сервиза и по очереди целовал их, вслух восхищаясь тонкостью и прелестью работы художников — мастеров Императорского фарфорового завода.

Ужин кончился в половине десятого. После этого Павел ушёл к себе в спальню и велел вызвать к нему полковника Н. А. Саблукова, эскадрон конногвардейцев которого охранял замок.

Когда Саблуков приехал в Михайловский замок, ему было приказано забрать свой караул, ибо Павел не доверял конногвардейцам, шефом полка которых был Константин Павлович. Им на смену в караул заступили гвардейцы Преображенского и Семёновского полков.

В последние часы перед осуществлением заговора Палён сказал собравшимся у него на квартире гвардейским офицерам:

— Господа! Государь приказал вам объявить, что он службою вашей чрезвычайно недоволен, ежедневно и на каждом шагу примечает ваше нерадение, леность и невнимание к его приказаниям, так что ежели он и впредь будет замечать подобное, то разошлёт всех по таким местам, где и костей ваших не сыщут. Извольте ехать по домам и старайтесь вести себя лучше.

Одновременно Палён приказал раньше обычного закрыть заставы, чтобы не пропустить Аракчеева, ехавшего в Петербург по приказу Павла. И этот шаг оказался удачным: Аракчеев был остановлен у заставы и не пропущен в город.

Вечером 11 марта братья Зубовы устроили большой ужин, пригласив всех генералов и многих офицеров, на которых можно было более или менее положиться. Чарторижский свидетельствует, что их было 120 человек. Большинство из них ничего не знало о заговоре, но, услыхав о том, что он существует, все гости Зубовых дали согласие принять в нём участие. Особенно упорно говорил Платон Зубов о том, что великий князь Александр в отчаянии от бедствий России и согласен спасти отечество, низвергнув отца-императора и заставив его подписать отречение от престола. (Как видим, ни ранее, ни перед самым финалом заговора никто не говорил об убийстве Павла, всё время подчёркивая, что речь идёт всего лишь об отречении от престола).