Читать «Любимец Израиля. Повести веселеньких лет» онлайн - страница 131

Это, конечно, лучше, чем блаженствовать за счёт чьего-то неудовольствия, но и это ещё корысть животная.

– Да, собака, – сказал я вслух. – Настоящий ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ уровень – это когда может быть удовольствие себе, а может и не быть, а часто и наоборот – одни муки, но всегда, по возможности, удовольствие другим. Да ещё и когда это уже естественное состояние, а не волевое решение. Без досады, самоедства и колебаний. Дай-то Бог нам с тобой хотя бы приблизиться. Да и подработку хорошо бы. Деньги надо иметь (в двух смыслах!), чтобы о них не думать!..

Я погладил Чучу и, взяв её, поднялся.

– Э-эх, Чучундра! – с наслаждением потянулся я. – Можно, конечно, плюнуть, но тогда незачем обижаться, если после смерти каким-нибудь пнём или тараканом будешь. Я лично не хочу. Я и человекообразным-то не хочу больше рождаться. Надоело!.. Как там у Володи Высоцкого:

Стремилась ввысь душа твоя,Родишься вновь с мечто-о-ю!Но если жил ты, как свинья, —Останешься свиньё-о-ю!..

Письмо тринадцатое

Счастье моё

Степень свободы – это степень манёвра. И деньги, безусловно, его (манёвр!) дают. В какой-то степени… Так что я ничего не имею против них как средства для манёвра. Да и кто что имеет против средств как средства? Особенно если он их имеет. Но, с другой стороны, можно оставаться и в тюрьме свободным и быть рабом на свободе. В данном случае рабом денег и всего, что на них приобретается. Очень часто очень обеспеченные не замечают, как становятся счастливчиками из знаменитой притчи:

– Ура! Я поймал медведя!– Так тащи его сюда!– Да он меня не пускает!..

Я это к тому, что мне такая охотничья ситуация не грозит. И назвать меня сегодня даже малообеспеченным – это взять на душу лютый грех. А свободы хочется. Без неё – хреново и бессмысленно! Как и без средств к ней. Иначе зачем бы я при моём здоровье и возрасте пошёл работать на мусорную машину рабочим на подножке. Это такая железная пластина по бокам задней части кузова-контейнера мусоровозки.

Мне бы, конечно, в дворники, но не прошёл по конкурсу. Алкаши, бомжи, еле ползающие старцы проходят, а я не прошёл. Видимо, есть во мне что-то особенно ущербное… А как мечталось о вольном воздухе, метле и совке!..

Но я не терял надежды, которая, как известно, умирает последней, а ждал звонка из мусороцентра. Не того, что дворниками командует, а одного из тех, что мусоровозками заправляет.

Надо сказать, что я ярко выраженная сова. То есть всю жизнь просыпаюсь не раньше девяти утра. Если на час раньше, то весь день болею. А тут работа начинается с пяти. Вот и встал я в четыре и сижу, покачиваюсь. Напрягаюсь что есть силы, чтобы не рухнуть обратно на диван.

Пять! Звонка нет. Шесть! Нет! Я как на иголках. Семь! Плюнул, упал, заснул!..

На другой день сплю без задних ног – стук в дверь. Сам хозяин за мной пожаловал. Я, как чумной, за ним… Прямо с постели. Не попивши, не поевши, не пос… Ну, ясно! Всё забыл от волнения. Работа есть!!!