Читать «Чехословацкая повесть. 70-е — 80-е годы» онлайн - страница 410
Любомир Фельдек
Коза поняла это превратно, сочтя официальную корреспонденцию желанным изменением меню, и с аппетитом принялась жевать конверты. Пекару пришлось вырывать их у нее изо рта в прямом смысле слова.
— Выплюнь, отдай сейчас же, ты же не знаешь, что это такое! — кричит он на нее и торопится распечатать корреспонденцию. — Неблагодарное животное, тебе пишут прямо с киностудии, совместное производство призывает тебя под ружье.
Он отталкивает козу, копается в письмах, старается их рассортировать, прижимает к груди, потом снова притягивает к себе козу, обнимает ее, подбрасывает конверты вверх и сначала неуверенно, а потом торжествующе кричит:
— Я на пороге славы, я на пороге славы! Приглашения, договора, сроки, соглашения! Я Айседора Дункан, Жозефина Бейкер и сестры Алан в одном лице, я концентрированные сливки общества! Я любимец славы, я надежный претендент циркорамы! Несите на стол картошку по-французски, шампанское пусть льется рекой!
Охапкой вносит на бельэтаж заказную корреспонденцию, даже не заметив свежую надпись на стене около лифта:
КОЗА — ОСЕЛ — ТЫ САМ — ОСЕЛ,
ЕСЛИ СОТРЕШЬ ЭТО!
Не обращая внимания на скептический взгляд Эльвиры в дверях спальни — у него сейчас нет на это времени, неверующие уверуют и сомневающиеся замолчат, — он лихорадочно копается в бумагах, записывая в кухонный календарь дела, которые их ждут.
— В два часа передача на естественнонаучные темы? В четыре — радио, литературно-музыкальный отдел Главной редакции передач для молодежи и сразу после этого — художник по костюмам Национального театра? Вечером телевидение? Вот сумасшедшие: работают днем и ночью… А куда мы всунем тебя, милая научно-популярная многосерийка «Жизнь вокруг нас»? Этого не успеем, этого, клянусь богом, определенно не успеем…
Ни на одном письме Пекар не находит подписей своих знакомых благодетелей и потенциальных покровителей, но его это не смущает. Скорее наоборот. Он так объясняет это Эльвире:
— То ли еще будет, когда за дело возьмется странный Янко или Мишо, только вот избавится от депрессии! Тогда увидишь!
А в это время на скамейке перед их домом сидит одинокий мужчина, длинная болонья намекает нам, что мы его уже где-то видели. Когда наконец на кухне у Пекаров гаснет свет, человек встает и пытается взобраться на окно бельэтажа. Это было бы совсем нетрудно, если бы он не был человеком абсолютно нетренированным и, наверное, имеющим совсем иные интересы.
Ему уже почти удается заглянуть в кухонное окно, как вдруг нога в неподходящей обуви поскользнулась, послышался звук падения и тягучий вопль. Пекар, одетый уже в пижаму, услышал его, открыл окно спальни и спросил в темноту:
— Алло, кто там?
— Это мы, курицы, ты, умник! — послышалось уже с приличного расстояния.
Пекар обернулся к жене и, закрывая окно, сказал:
— Видишь! Дурацкие шутки. Никак не избавятся от деревенских привычек…
Утро должно было быть радостным, ведь и сам Пекар приветствовал его совсем по-другому звучащим криком, похожим на триумфальное петушиное кукареканье: