Читать «Зеленый луч, 2017 № 01» онлайн - страница 97

Председатель мог быть доволен: подданные не кривлялись, не лезли с выражением фальшивого восхищения или настоящего любопытства, не приветствовали хором по тайному знаку распорядителя, не жаловались, не бранились, не выпрашивали благ, не требовали пророчеств и чудес — были самими собой, лицемеря лишь в силу необходимости да привычки скрывать свои чувства прилюдно. Тем самым они позволяли умеющему видеть наблюдать свои полупрозрачные души, свои судьбы и чаяния, буквально записанные на лбах, как говорится, следы великой Колесницы Жизни, прокатившейся по каждому лицу. Однако по негласному уставу Всеобщего Братства (Хартия), чувство довольства отнесено было к низшим и несвойственно рангу Председателя, как ограничивающее, а почести — противопоказаны: «Хвалу и клевету приемли равнодушно», — завещал Воплощенный. А потому Председатель неприметно затесался в толпу народа, растворился в ней, мимоходом ловко подбросив попрошайке-цыганчонку последний сухарик, завалявшийся в безразмерной наволочке воспоминанием о скудной сердечности санпоездного братства. Попытался выяснить дорогу на Железноводск. Люди охотно объясняли. Жаль, объяснения противоречили одно другому. Поезда, оказывается, давно туда не ходили: паровозы не исправны, топлива нет, электричества нет, пути кое-где разобраны, шпалы украдены на дрова. Выходило идти пешком, благо, по слухам, недалече. Пошел наугад — в сторону ближайшей красавицы-горы, которую вопрошенные единодушно обозвали Змейкой.

Все складывалось как нельзя лучше. Хартия соблюдена: босиком, с непокрытой головой и легким сердцем явился он на святую землю. Пустой желудок и побои в Хартии не оговаривались, но и не противоречили ей, важному постулату ее: «Первый да будет последним среди людей».

Бодро шел Председатель по силовой линии Великого магнита, известного под темным именем Красоты, брел, «бразды пушистые взрывая» — белейшей, нежнейшей дорожной пыли: сама дорога неприметно щадила босые ноги Председателя. Перед ним вырастала пленительная парабола Горы, одетой замшевым лесом. Имя Горы — нежное, гибкое, опасное — восхищало: Змейка! Такие имена мог давать только Поэт поэтов, только Народ с его точной дерзостью мог столь великое назвать столь ласково-уменьшительно, громадно-неживое — таким молниеносно-живым пометить! Председатель ласково позавидовал: Народ — Бог, Ему доступно непостижимое. Усмехнулся своей «зависти»: не зависть — восхищение! Даже остановился на миг, приняв позу ученика, то есть разинув рот и хлопая ресницами, чтобы смахнуть слезы удивления. И долговязо пошагал навстречу Змейке…