Читать «Голосую за любовь» онлайн - страница 26

— О господи, за что же нам такие муки!

— Боже мой, а что поделаешь? Смотри-ка, кто-то забыл расческу!

— Возьми ее, да и пойдем потихоньку.

— Сейчас, только запру веники и ведро!

Голоса удалились. Вдруг Штефице стало так жалко (правда, неизвестно кого и почему), что она расплакалась. Потом она подумала, что ее может кто-нибудь услышать, и спустила воду…

Затем, вытирая слезы, она думала об огромной эрозии и неосознанно соединила большой и указательный пальцы в кольцо. На минуту так замерла, а когда очнулась, то увидела свою руку и пальцы, изображающие знак, значение которого она позабыла. В воздухе еще секунду-две оставалось загадочное кольцо, потом рука опустилась. Штефица еще раз нажала на ручку унитаза и вышла.

В вестибюле было пусто, но Штефица до самого выхода шла на цыпочках. Могильщики, должно быть, уже ушли, думала она, Офелию похоронили. Нужно будет посмотреть спектакль еще раз, и принц был недурен, действительно хороший актер и хорошо играет…

Б) Штефица Цвек читает

«Мадам Бовари» Гюстава Флобера

Самый простой способ заметить страницу в книге, где вы прервали чтение, и при этом не загибать уголок — это стянуть оставшиеся страницы резинкой.

Штефица Цвек читала «Мадам Бовари» Гюстава Флобера и подчеркивала отдельные места. На стр. 49 Штефица Цвек подчеркнула:

«А ее жизнь холодна, как чердак со слуховым окошком на север, и тоска бессловесным пауком оплетала в тени паутиной все уголки ее сердца».

Затем Штефица Цвек подчеркнула отрывок на стр. 66, а за ним и другой, на стр. 67:

«Однако она все ждала какого-то события. Подобно морякам, потерпевшим крушение, она полным отчаяния взором окидывала свою одинокую жизнь и все смотрела, не мелькнет ли белый парус на мглистом горизонте. Она не отдавала себе отчета, какой это будет случай, каким ветром пригонит его к ней, к какому берегу потом ее прибьет, подойдет ли к ней шлюпка или же трехпалубный корабль и подойдет ли он с горестями или по самые люки будет нагружен утехами. Но, просыпаясь по утрам, она надеялась, что это произойдет именно сегодня, прислушивалась к каждому звуку, вскакивала и, к изумлению своему, убеждалась, что все по-старому, а когда солнце садилось, она всегда грустила и желала, чтобы поскорее приходило завтра».

«Значит, так они и будут идти чередою, эти однообразные, неисчислимые, ничего с собой не несущие дни? Другие тоже скучно живут, но все-таки у них есть хоть какая-нибудь надежда на перемену. Иной раз какое-нибудь неожиданное происшествие влечет за собой бесконечные перипетии, и декорация меняется. Но с нею ничего не может случиться — так, видно, судил ей бог! Будущее представлялось ей темным коридором, упирающимся в наглухо запертую дверь».

На стр. 69 Штефица Цвек поставила галочку:

«Эмме тогда казалось, что ей подают на тарелке всю горечь жизни, и, когда от вареной говядины шел пар, внутри у нее тоже как бы клубами поднималось отвращение».

На стр. 70 Штефица Цвек жирно подчеркнула:

«Что же, значит, это прозябание будет длиться вечно? Значит, оно безысходно? А чем она хуже всех этих счастливиц?»