Читать «Пещера Рыжего монаха» онлайн - страница 81

Другой охотник до монастырского золота — пассажир фелюги, врангелевский полковник Нежинцев, как мы помним, не испытывал тех тягот, кои выпали на долю монаха-расстриги. Он был принят с почетом и вселен в первоклассный номер монастырской гостиницы. По утрам, вслед за легким стуком в дверь, появлялся молчаливый служка, ставил поднос с завтраком и, если не было приказаний, бесшумно исчезал.

Верный своим привычкам, Нежинцев, поднявшись с постели, несколько минут отдавал гимнастике. Затем брался за дела. Он принимал подручных Евлогия и выслушивал их донесения, касающиеся политических и военных дел в округе; на основе этих сведений он составлял рапорты Врангелю и извещал Фостикова о замеченных передвижениях красных частей.

Благодаря световой сигнализации, применяемой монахами, он поддерживал с генералом надежную связь. Отряды Фостикова находились на значительном расстоянии от побережья, но через нарочного генерал заверил Нежинцева в своей готовности в нужный момент спуститься с гор для соединения с повстанцами на побережье.

Утром того дня, когда на монастырском кладбище проходило знаменательное свидание двух приятелей, полковник нажал кнопку звонка и, когда в дверях появился служка, сказал:

— Передайте отцу казначею, что я хотел бы повидать его. Будет исполнено, — ответил монах и исчез.

Не имея возможности выйти в город до прихода казначея, Нежинцев с раздражением шагал взад-вперед по комнате. Как ни противно было сознавать, без Евлогия он пока не мог обойтись. Знание монахом абхазского языка и местных условий, главенство в обители — все это помогало Нежинцеву. Кроме того, казначей снабжал полковника небольшими деньгами на личные расходы, когда тот спускался в город для встречи с кем-нибудь из заговорщиков.

Сегодня полковник твердо вознамерился выбить обещанные Евлогием деньги. Но казначей появился лишь в полдень. Он догадывался, о чем может завести речь полковник, ждал этого разговора с беспокойством и досадовал на себя за то, что в первый же день не отказал решительно в его домоганиях.

Евлогий не был искушен в военных делах, но следил за политической жизнью, и смутное чувство с некоторых пор начало подсказывать ему, что мятеж дело не очень-то надежное. А вкладывать деньги в сомнительное предприятие было не в его характере. Одно дело — мелкие подачки Нежинцеву из монастырской казны, другое — драгоценности, припрятанные для себя и своих сообщников.

— Спасибо вам, святой отец, за активное участие в нашем общем деле, за помощь, — начал полковник, — без вас как без рук. Но в одном вот вопросе вы отмалчиваетесь, а я тоже до сих пор не беспокоил вас. Как все-таки с золотом, о котором мы говорили в день нашей первой встречи? Ведь оружие необходимо.

На лице казначея появилось отчужденное выражение.