Читать «Пещера Рыжего монаха» онлайн - страница 154

Герман Александрович Коробейников

Они пожали Феде руку и вышли.

Этот визит наполнил его гордостью. Но вот он вспомнил о послушнике, и сердце у него снова заныло. Прошло еще томительных полчаса, как за дверью послышался топот и в комнату влетел Аджин. Вид у него был ликующий.

— Нашелся! — еще с порога крикнул он. — Живой. Только худой, как щепка, и ненормальный немного: не хотел идти и плакал. А чего плачет — сам не знает.

— Где он сейчас?

— Здесь, его доктор смотрит.

— Что с ним случилось?

— Не знаю, доктор меня прогнал.

Вошел Иван Егорович:

— Крутую же вы кашу заварили. Дай бог расхлебать. Ну да ладно, главное — жив ваш друг. Теперь давай так условимся, — сказал он, обращаясь к сыну, — у меня сейчас дел невпроворот, я вечером зайду, со мной до дома доберешься. Там за тобой хозяйка присмотрит. Мест в больнице не хватает.

— Мне бы с Василидом поговорить…

— Ему пока не до бесед. А через день-два встанешь на ноги, навестишь его.

Оставшись один, Федя стал перебирать новости, которые сообщил ему Аджин. Разгромили белогвардейцев, что в горах прятались и готовились к мятежу. Вот здорово!

Федя не подумал, что в разгроме мятежников есть и его доля участия, — ведь это он сообщил в ревком о световой сигнализации монахов, и Эшба со своими помощниками, наблюдая за этими сигналами, своевременно узнали о готовящемся контрреволюционном заговоре.

Вечером Иван Егорович зашел за сыном. Облачившись в принесенную им одежду, Федя подивился своей худобе — все висело на нем, как с чужого плеча.

Тинат ждала их к ужину. На радостях она расплакалась.

— Как я соскучилась, пусть я умру! — сказала она.

Последующие дни Федя был под ее надзором. Впрочем, большой необходимости в этом не было, так как возле мальчика, согласно ачапчара, почти все время находился Тагуа. Он приходил в начищенных до блеска сапогах, с туго закрученными усами.

И Федя вспомнил, как «вручил» Тинат медвежью шкуру.

…Шкура была хоть куда: черная густая шерсть мягче любого ковра, голова выделана как настоящая — с красной оскаленной пастью и стеклянными глазами.

Федя выждал, когда Тинат ушла в свою комнату на послеобеденный отдых, и спустя некоторое время заглянул в дверь. Убедившись, что Тинат спит, он на цыпочках приблизился к ней и бесшумно расстелил шкуру возле тахты. Он был уверен, что таинственное появление шкуры произведет на суеверную хозяйку должное впечатление.

Ко времени обычного пробуждения Тинат Федя занял наблюдательный пост в саду за деревом.

Прошло несколько минут, потом с полчаса. В доме стояла тишина, дверь не распахивалась, Тинат не выбегала на галерею с воздетыми руками, с воплями и причитаниями.

Призывая хозяйку, в стойле замычала буйволица, ей откликнулись козы в козлятнике. Федя забеспокоился: уж не перемудрил ли он? В конце концов, тревога заставила его подняться на галерею и приоткрыть дверь. Тинат сидела на тахте и гладила лежащую на ее коленях страшную медвежью голову.

Этого Федя никак не мог предположить. Он хотел тихо улизнуть, но Тинат увидела его. Оба смутились.