Читать «Пещера Рыжего монаха» онлайн - страница 137

Не успели остановиться, как подплыли на ботиках монахи, повезли желающих обитель смотреть. Ходил я по монастырским владениям и всем любовался. Братья все в черных одеяниях, ласковые, приветливые. Сами землю возделывают, заморские растения выращивают, рыбу ловят. А край богатый: кукурузой, виноградом, всякими фруктами и овощами преизобилен.

По возвращении домой увлекся я сочинениями графа Льва Толстого. Тогда многие под влиянием его учения жили. Задумался и я над своей праздной грешной жизнью.

А тут война с Японией и народные волнения. Рабочие на хозяев работать отказываются, крестьяне барские имения разоряют. В мыслях у меня сумбур наступил. Я вроде бы за бедных, а бороться за них толстовское учение не позволяет. С угнетателями тоже не по пути, хоть и сам я помещик. Одно ясно: прежний образ жизни вести не могу.

Помог сделать выбор несчастный случай. Случилось это еще до войны. По соседству сгорела деревня. Тут меня и осенило: продам, думаю, имение, отдам деньги погорельцам, а сам уйду в монастырь. И не в какой-нибудь, а в Новосветский.

Написал о своем решении тамошнему игумену. Тогда настоятелем обители был отец Илиодор. Ответ пришел незамедлительно. — Иона усмехнулся. — Озадачил он меня. Предписывалось выезжать, но в качестве условия предлагал игумен по продаже имения деньги внести в казну монастыря. Истинная добродетель, дескать, в славе не нуждается: монастырский совет сам найдет случай сделать добро на мою лепту. Огорчило это меня, но смирился. Продал имение и, не мешкая, отбыл в Новый Свет.

Встретили меня хорошо. Игумен перед пострижением долго и ласково со мной беседовал. Так и началась жизнь в обители, так и стал я Ионой, а не Михаилом…

Монах замолк. За стеной пещеры еще слышнее стали вздохи ветра. Дрова прогорели и лишь в середине дышали золотистым жаром. Иона пересел к очагу, разворошил угли и забылся, глядя на разгорающееся пламя.

— Вы не все рассказали, — напомнил Федя. Иона поднял голову.

— Ты не спишь еще?.. — очнулся монах. — Ладно, слушай дальше. Светлая, благочестивая жизнь наступила для меня среди иноков. Очень я был этой жизнью доволен и как дурной сон вспоминал годы, когда кипел в котле ложных услад… — Отшельник негромко, с чувством произнес:

Моря житейского шумные волны Мы протекли, — В пристань надежную утлые челны Нас принесли… Здесь несказанною радостью полны Слышим вдали Моря житейского шумные волны.

Так не раз повторял я тогда. Послушником я был примерным: в молитвах усердствовал и устав соблюдал так строго, что иные братья даже посмеивались надо мной. Через полгода был пострижен в монахи. Усердие мое в работе было оценено: предлагал мне настоятель работать ключником, гостиником, поваром… Я отказывался. Не из гордыни, а просто больше по душе было среди братьев в поле, в саду, в горах работать. Природа райская, воздух чистый. За два года, проведенных в обители, освоил я ремесла плотника, каменщика, в садоводстве разбираться стал. В то же время не оставил привычки читать. Надо сказать, что библиотека в обители богатая, много тысяч томов. Книги во всем крае скупали, из Греции привозили. Все, конечно, духовного содержания.