Читать «Пещера Рыжего монаха» онлайн - страница 132

Голова его разрывалась от боли и сознание туманилось. Ног он уже не чувствовал. Шапку давно сорвал с головы и унес ветер — ему было все равно. Он упал и не спешил подняться. Равнодушие овладело им. Хорошо было так лежать, укрывшись за скалой от ветра.

Мысли его вернулись в город, к Василиду, Аджину… Они втроем стоят на солнечной поляне, в окружении зеленых платанов. Вместе с этой картиной начинают всплывать в памяти слова. Что же там говорилось? «Я, сын трудового народа… — кажется, так, — вступая в «Киараз», буду верой и правдой предан делу революции… буду биться до последней капли крови своей… И пусть карают меня народ и Ажира, если я отступлюсь». Что-то Аджин говорил про эту Ажиру… Но сейчас это не важно. Федя уже поднял голову. Затем, отталкиваясь от земли руками, он заставляет себя встать на колени. Ветер хочет завалить его набок, но Федя прижимается к камню. Из-за камня видно плато. Федя шарит по нему взглядом и видит, как фигурки людей и мулов одна за другой исчезают за краем плато.

Выждав момент, когда ветер стих, Федя, придерживаясь руками за камень, поднимается с колен и идет, слегка наклонив тело вперед, широко расставляя ноги. Это напоминает хождение в шторм по палубе. Буря, кажется, начала стихать.

Так он добрался до края плато. Отсюда открывалась неглубокая долина. Но от мальчика ее дно было скрыто выступающим склоном; чтобы увидеть караван, следовало достигнуть этого выступа. Преодолевая головокружение, Федя начал спуск. Вопреки ожиданиям это оказалось легче, чем идти по ровному месту: склон был крутой, и за него можно было держаться руками. Зато стоило оступиться, и он покатился бы вниз. Федя подобрался к выступу.

Внизу, под навесом скалы, монахи разгружали мулов.

Долина даже в это время года выглядела уютной, по дну струилась речка. По противоположному склону низвергался каскад.

Тело уже не подчинялось Феде, он лежал неподвижно и глазами следил за монахами.

Двое из них отделились от стоянки и полезли вверх по склону. Взгляд его, опережая монахов, поднялся выше, и в сером каменистом откосе Федя увидел вход в пещеру.

Радость вспыхнула и сразу погасла, оставив лишь горькое удовлетворение. Тайна, добытая с таким трудом, умрет вместе с ним. Клад, бесценный клад будет лежать здесь до тех пор, пока эти разбойники в рясах не сочтут нужным вернуться за ним.

Но тут Федя спохватился: пройдет еще три-четыре минуты, и монахи, лезущие по склону, поднимутся настолько, что непременно увидят его. Надо было снова подняться на плато.

Что ж, пусть это будет его последним усилием в жизни. Встать на ноги не было сил, и эти несколько десятков метров Федя одолел ползком. Последние силы оставили его, и он замер, распластавшись на голых камнях.

День ли, час длилось это состояние, Федя никогда не смог бы сказать. Но в какой-то момент он ощутил, как чьи-то руки касаются его, переворачивают на спину. Наконец, повинуясь легким толчкам и голосу, доносившемуся словно из другого мира, он с усилием открыл глаза. Он увидел над собой незнакомое лицо и яркую рыжую бороду. Ужас коснулся его сердца, и он окончательно потерял сознание.