Читать «Пещера Рыжего монаха» онлайн - страница 122

Но брат Иван осмелел. То ли от ссоры, то ли от жара костра лицо его стало багровым, всклокоченная борода и глаза, как плошки, налитые кровью, придавали ему дикий, решительный вид. Он прервал отца Рафаила презрительным смехом:

— Посулы твои мне ни к чему: говорят, на посуле, что на стуле — посидишь да встанешь.

— Ох, не туда гнешь, брат! — попробовал остановить его уставщик. — Ляг да проспись лучше, а там видно будет.

— Проспаться? Как бы не так! После таких речей спать мне вечным сном!

— А все же смири гордыню, пока и вправду бог не покарал.

— Ты меня байками не запугивай, лучше послушай. На кой ляд нам эту тяжесть куда-то везти и неизвестно для чего прятать. Время смутное, лихое, еще неизвестно, чем кончится и кому добро достанется. Я, конечно, в точности не знаю, сколько мы везем, но смекаю, что до конца жизни каждому хватит. Так не лучше ли это добро поделить между собой да и разойтись с богом?

Наступило молчание, нарушаемое только треском костра. Отец Рафаил выпрямился и медленно повернул голову к монаху:

— Ты, никак, рехнулся, брат Иван. Ведь против божьего дела голос поднимаешь. Разве не знаешь: за все дела и даже помыслы свои ответ на страшном судилище обязан будешь дать.

— Ах, уволь меня от проповедей, я наперед знаю все твои байки. Бог милостив, покаемся, успеем умолить создателя.

— Так-так… — протянул отец Рафаил. — Может, и простит. Но уж на этом свете, знаю, что не простят: у монастыря руки длинные.

— Куда там длинные. Вон Рыжий наш обитель оконфузил, всю братию взбаламутил, а ничего — гуляет где-то.

Из своего укрытия Федя видел, как недобро из-под башлыка посверкивают глаза уставщика. Тем не менее голос его был спокоен, чуть ли не ласков.

— Как же ты намерен делить добычу: поровну или как? — спросил он.

— Да уж поровну, само собой, — удовлетворенно пробормотал монах. — Мне бы счетец в банке, мне бы домик двухэтажный да приход побогаче!

— Вот я и говорю: ты далеко пойдешь, братец, если сегодня не останешься здесь…

— Потише, потише, поп, — прервал его Иван, — ты не в монастыре!

По сравнению с маленьким отцом Рафаилом фигура монаха выглядела внушительной. К тому же, как понимал Федя, по крайней мере, один из сидящих у костра был его сообщником.

Но в поведении уставщика не было робости. Только руки его нервно поигрывали четками.

Остальные монахи сидели молча, лишь настороженно поглядывая на собеседников. Тревога висела в воздухе.

— Ладно, не буду спорить, брат, — кротко согласился отец Рафаил. — Но легко слово молвить, а сделать как? Сам рассуди: куда ты сбудешь эти вещи? Тебя накроют с ними на первом же базаре. А если и сумеешь сбыть, то что ты купишь сейчас на эти деньги: паршивой мамалыги да залатанные штаны на той же сухумской барахолке?

— Это дело хозяйское, — отвечал брат Иван, — да и не мне тебя учить. Вон граница-то рядом — и посуху и морем можно перейти. Там это добро еще в цене.

— К басурманам, значит?

— Ничего, с деньгами и в аду не пропадешь.