Читать «Яд персидской сирени» онлайн - страница 61

— Возможно, еще домработница и сиделка. Врач настаивал, что нужна сиделка.

— Если настаивал, значит, наняли, они люди с деньгами. Значит, двадцать пять лет назад некий бизнесмен по имени Владимир Мережко бросил семью и ушел к любовнице, Виктории Тарнавской; у них родилась дочь Татьяна; через пять лет она бросила мужа и ребенка и сбежала. С тех пор о ней ни слуху ни духу. Десять лет назад Мережко умер; Татьяне тогда было пятнадцать. После смерти отца она пошла вразнос. Это если тезисно.

— Мы не знаем, Христофорыч, не факт, что ни слуху ни духу, может, она писала или звонила.

— Не буду спорить, возможно. А законная жена Мережко жива? Ты, кажется, упомянул, что она умерла?

— Тамара Мережко умерла два года назад.

— С этим ясно. Что по цирку? Куда он делся?

— Нужно в архив, я не успел. Ты собирался в адресный стол…

— Я там был. Тарнавская Виктория Алексеевна в городе не проживает. В социальных сетях ее также нет. Я сделал запрос на Мережко Владимира Павловича, на всякий случай, и мне дали его адрес. Человека уже нет, а адрес имеется.

— У меня тоже имеется. Кооператив «Радуга», улица Озерная, двадцать два. Рядом с озером.

— У меня другой — Еловица, улица Сосновая, дом шестнадцать. Это далеко?

— За городом. Наверное, это старый адрес.

— Подозреваю, в доме шестнадцать Мережко жил со своей циркачкой.

— А что это нам дает?

— Это дает нам соседей, сующих нос в личную жизнь других соседей.

— Четверть века, Христофорыч! Там уже никого не осталось.

— Проверим. Заодно узнаем, что с домом. По-прежнему принадлежит семье Мережко или продан. А соседи… если повезет, обнаружится свидетель, видевший, как Тарнавская с чемоданом усаживалась в такси, причем вспомнит, что была глубокая ночь, гремел гром и била молния и, само собой разумеется, шел дождь. Информация о Тарнавской до сих пор плавает в биосиропе, нужно только ее выловить. То есть всего-навсего найти свидетеля. Посему предлагаю начать поиски свидетеля незамедлительно.

…Двухэтажный дом под номером шестнадцать на улице Сосновой они нашли сразу. Он прятался в глубине одичавшего сада — здесь не было протоптанных тропинок и росла высокая трава; в слепых окнах отражался малиновый закат, из щелей крыльца торчала белесая сорная трава; пятна сырости на стенах и облупившаяся местами штукатурка довершали гнетущую картину. Запустение, мрак, холод… Дом был необитаем.

Они переглянулись, и Монах сказал:

— Дом с привидениями. Почему они его не продали? Тяжелые воспоминания, предательство, поруганная любовь. Тем более разрушается.

— Может, не было желающих?

— Не может. Район прекрасный, лес, река, воздух. Тут другое, тут чувствуется намерение или нежелание. Я понимаю, Мережко не решился, там прошли самые счастливые дни его жизни, но его нет уже десять лет. На месте семьи я бы избавился от дома незамедлительно. Он как камень на шее и полон отрицательной энергетики.

— Что делаем?

— Я бы заглянул внутрь. У тебя есть отмычка?

— Отмычка? — хмыкнул Добродеев. — Нету, оставил дома. А у тебя?