Читать «И снова я к тебе вернусь...» онлайн - страница 156

Мы продолжали встречаться, хотя бы на несколько часов пару раз в месяц. Время от времени я порывалась узнать, о чем они с Костиком говорят, когда видятся, но каждый раз останавливала себя. В конце декабря Славка сам начал тему. Залезли греться в горячую ванну, налив по бокалу красного; Сухарев полминуты сопел мне в спину, потом выпил полбокала почти залпом, а потом начал говорить:

— Вчера отправил меня на кладбище съездить.

— Господи, да ты что?!.

— Короче, с кладбищенскими легче всего — любой каприз за ваши бабки. Оплатил место, всякие там причиндалы, венок, еще чего-то, он мне список написал… Черт, Ленка…

— Зачем ты согласился?

— А кто это сделает? Не сам же. Еще и платеж потом проверил, чтобы я из своего кармана не добавил, падла… так что все уже готово. Вот так вот, Елена Андреевна.

Славка обхватил рукой мою шею, притянул к себе и крепко прижался носом к затылку. Я слышала, как сбивается его дыхание.

— Ты кому-нибудь говорил?

— Нет. Никто не знает.

— Слава, я тебя очень люблю. Что бы ни было, что бы с нами ни произошло. У меня никого ближе тебя нет.

— Вот то-то и оно… Один скоро помрет, а вторая бродит где-то по голове своей. Слава богу, пока до психухи дело не дошло. Ты смотри, мать, осторожнее. У меня теперь тоже, кроме тебя — никого.

Мы сидели молча еще минут пять, потом говорили про мою Иванцову, про ее подругу и всю эту дурацкую безвыходную ситуацию с маленьким ребенком и отсутствием денег.

— А что ж с пацаном-то будет? Подружка ее опекунство оформит, или как?

— Не знаю… вряд ли. Если б не моя пятерка пару раз в месяц да лекарства, вообще… не представляю…

В тот день я вспомнила, как мы любили друг друга тогда, много лет назад — яростно, два молодых животных, полностью совпавших в каждом движении, проникнув друг в друга до последней клеточки.

Теперь же все чувства обострились еще сильнее. Мы повзрослели, и стало очевидно, что кроме биологии есть еще кое-что, что-то, что намного важнее. Потому что больше ни с кем доктор Сухарев не обсуждал свой поход за похоронами, и никто, кроме него, не знал, что такого странного происходит в голове у Елены Андреевны.

Я ехала домой и представляла себе, как он приезжает на кладбище, как пытается объяснить, что ему надо и зачем, как расплачивается, слушает последние объяснения. Холодно, ветер задувает под тонкое демисезонное пальто, руки коченеют. Вот он идет, сгорбленный и уставший, поворачивает на автомобильную стоянку, садится в машину и уезжает. Я видела произошедшее, как будто была рядом, и нисколько не сомневалась — так и было.

Дома было тихо, единственный способ не остаться наедине со своими мыслями — включить дурацкий ящик. Сергей снова разгружал замыленную голову на Финском заливе. Быть наедине с собой — прекрасно, но только не во времена печали. Сначала почта, потом новые медицинские статьи, а потом какой-то тупой американский боевик. На часах было почти двенадцать — а сон все никак не шел.