Читать «Тиберий» онлайн - страница 238

Накануне принцепс по секрету сообщил части придворных, что покидает столицу на краткий срок, руководствуясь намерением проверить, как к нему относятся те или иные граждане, а другой группе объявил, что уезжает надолго. И первые, и вторые тут же разнесли дворцовую тайну по всему городу. В результате Рим забурлил противоречивыми страстями. Надежда и страх теснили друг друга, попеременно торжествуя победу над нестойкой психикой масс, лишенных хребта идеи. Как всегда в таких ситуациях активизировались всевозможные гадатели, прорицатели и астрологи. Широким фронтом они пошли в наступление на суеверие плебса, чтобы собрать богатый урожай с невежества. Было дано множество оракулов на все вкусы толпы. Но в сознании народа прижились те из них, которые больше соответствовали его чаяньям. Поэтому повсюду из уст в уста передавались свидетельства астрологов о том, что принцепс покинул Рим при таком расположении небесных светил, которое исключает возможность его возвращения. Плебс тихо ликовал, предвкушая смерть тирана и восшествие на престол молодого и красивого монарха — Нерона, Друза или кого-либо еще, все равно кого, но обязательно нового.

А между тем сам Тиберий еще не решил, когда он вернется в столицу. Многое зависело от того, как будут исполняться его заочные распоряжения в Риме, и когда он, наконец-то, преодолеет брезгливость к согражданам.

В дороге Тиберий также старался избегать живописных видов римских окрестностей. Он поочередно подсаживал в свою карету греческих грамматиков и философов, чтобы укрыться от проис-ходящего в интеллектуальных декорациях ученой беседы. Много раз, сидя в курии, он мечтал о чистом, избавленном агрессии и корысти общении с приятными людьми. Но теперь, когда представилась возможность исполнить это желание, злоба Рима не отпускала его душу и постоянно вторгалась в разговор воспоминаниями о сенатских склоках и шумной ненависти плебса. Обрывки оскорбительных речей, возвращаясь вновь и вновь, пощечинами хлестали его по лицу, язвительные взгляды кололи в сердце. Там он пребывал в гуще борьбы и в стремлении к победе игнорировал многие унизительные для него вещи, однако сейчас оказался в положении воина, который возвратился из смертельной сечи и обнаружил на себе множество болезненных ран, грозящих губительной потерей крови или заражением. Память с безжалостной точностью воспроизводила фрагменты споров и лицемерных светских разговоров, в которых испорченность душ извергалась наружу ядовитым фонтаном клеветы и низменных подозрений, нередко облеченных в форму изысканных литературно правильных фраз, отчего их разрушительное действие на психику лишь усиливалось. Как мог он день за днем в течение многих лет терпеть эти обиды! Сейчас ему казалось, что каждого из тысячи брошенных ему в лицо или в спину оскорблений было достаточно для того, чтобы сойти с ума, броситься вниз головой с Тарпейской кручи или уничтожить весь род людской. "Как жаль, что у народа римского не одна шея!" — восклицал последователь Тиберия, сожалея, что не может покончить с этим народом одним ударом, и, наверное, неспроста.