Читать «Тиберий» онлайн - страница 166

Тиберий хотел отметить, что Агриппина тоже вела себя крайне агрессивно в той ссоре и провоцировала Планцину, однако дипломатическое чутье сдержало его. Он понимал, что через несколько часов эта речь станет достоянием толпы, причем из нее выбросят все прочее и оставят лишь недобрый отзыв о народной любимице.

"Безудержность женской неприязни, бестактность и грубость, конечно же, отвратительны, — продолжал он. — Тут вспомнишь греков, которые содержали своих женщин фактически в рабстве. Однако состава преступления в злоязычии Планцины нет. Мы можем не любить ее, но осудить не имеем права. К этому следует добавить, что судьба уже изрядно наказала ее за моральный проступок, сделав вдовою".

Поняв позицию принцепса, сенаторы были готовы сдаться, но они затянули рассмотрение дела на два дня. Не имея шансов расправиться с Планциной, они тешили себя удовольствием всласть поиздеваться над принцепсом. Попутно им хотелось что-либо выведать по существу вопроса, так как, несмотря на длительный процесс, никто не разобрался в этом деле.

Здесь звучали тонкие намеки на таинственные записки в руках у Гнея Пизона, упоминались преторианцы возле дома погибшего, анализировалась специфика раны, будто бы противоречащая версии самоубийства, тут же со скрытой издевкой высказывались восторги решительностью принцепса, с которой он зачитал предсмертное письмо Пизона. А кто-то сетовал, что не удалось официально допросить Планцину, дабы избавить Августу и принцепса от подозрений народа, неминуемых, по его мнению, в сложившихся условиях.

Вытянув за два дня морального истязания из Тиберия остатки души, сенаторы напоследок вынесли ему благодарность по случаю достойного воздаяния возмездия за Германика. Благодарности также удостоили Августу, Агриппину, Антонию, Друза и даже Клавдия, хотя он и произносил свои речи другими устами.

Так, издеваясь в течение двух заседаний над Тиберием под спасительным покровом лести, сенаторы напоследок насмеялись над собою.

— О люди, созданные для рабства! — процедил сквозь зубы Тиберий, покидая курию.

Многие услышали его слова и встрепенулись, но он уже не мог скрывать отвращения к ним и осмелившимся посмотреть в его сторону повторил свою тираду взглядом, сопроводив ее кривой презрительной усмешкой.

Несмотря на то, что суд завершился, принцепс все же вызвал к себе Сеяна и спросил, каково его мнение относительно слухов о насильственной смерти Пизона.

— Там, где есть оппозиция, будут и слухи, — чеканно отрапортовал префект преторианцев, а по собственному почину еще и начальник тайной полиции. — Если дело сделано небрежно, то через бреши будут просачиваться факты, если интрига сработана мастером, то вместо фактов на выходе только домыслы.