Читать «Тиберий» онлайн - страница 149

— Давай пройдем в таблин и зажжем светильник, — нервно сказал Тиберий, чтобы сменить тему.

Когда они расположились в кабинете и их разделил бледный свет масляного фонаря, Тиберий с надеждой спросил:

— Августа, ты не бросаешь слов на ветер. Скажи, что ты придумала во спасение от злобы разъяренной толпы?

— Мы никуда не пойдем. Мы не будем участвовать в триумфе Агриппины!

— Но разве отец может отсидеться во дворце, когда хоронят сына?

Августа не спешила с ответом, наслаждаясь мгновеньями торжества над ним, столь явно обнаружившим зависимость от нее.

— Если мы скажемся больными, никто не поверит. Это будет дурно выглядеть, — натужно размышлял Тиберий.

— А разве сегодня ты выглядел не дурно?

В этот момент с улицы донесся рев страдающего плебса, словно рык раненого зверя. Там снова было факельное шествие.

Тиберий совсем сник.

— Я всегда находил выход, но сегодняшний день отнял у меня все силы, лишил меня последней уверенности…

Августа высокомерно усмехнулась и царственным тоном изрекла:

— Да, отец может прятаться дома во время похорон сына, если там же будет находиться и мать.

— Что ты сделала с Антонией? — испуганно воскликнул Тиберий и даже вскочил с места, проявив редкую прыть при его извечной, можно сказать, профессиональной сдержанности.

— Я убедила ее остаться, — с наигранной простотой разъяснила Августа, втайне наслаждаясь своим триумфом, точь-в-точь, как Агриппина несколько часов назад. Сколь схожи все женщины и в торжестве, и в горести!

— Это невероятно! Что ты с нею сделала?

— Успокойся, мой мальчик, мое великовозрастное порочное дитя, все честно и добровольно. Я всю жизнь управляла мужчинами, что же против меня какая-то женщина, пусть и твоя любимица? Мне подчиняются все, а она ничуть не лучше других, напрасно ты ее так боготворишь.

— Я ее увижу? — неуверенно спросил Тиберий.

— Да жива она! — зло крикнула Августа и, резко взмахнув подолом, встала и ушла, не попрощавшись.

Тиберий всю ночь думал, что же хуже: предстать ненавистному оку плебса и материализовать в собственной персоне все недовольство римлян, накопившееся за столетие гражданских войн, репрессий и подавления свободы самореализации людей, или же быть проклинаемым за глаза? На каком бы варианте он ни остановил выбор, тот казался наихудшим. А в тех случаях, когда Тиберий не мог найти положительного решения проблемы, он предпочитал избегать активности. И Тиберий остался дома, как и Августа. Они якобы утешали впавшую в отчаянье и слегшую от душевного недуга Антонию. Отсутствие на похоронах матери умершего будто бы оправдывало и дядю, и бабку.

Народ был в гневе на властителей за то, что они игнорировали такое событие, но в то же время многие вздохнули с облегчением, поскольку теперь им никто не мешал искренне предаваться горю. Принцепс и его мать воспринимались плебсом, как чужие люди, чье присутствие сковывало и угнетало. Агриппина была рада отсутствию врагов. Она считала это своей победой, причем Тиберий был повержен ею в борьбе за народную любовь в очном поединке, а ненавистная Августа и вовсе не осмелилась вступить в бой. Сегодня никто не помешает ей, Агриппине, править римлянами, властвовать над их чувствами, готовить их к грядущему возмездию!