Читать «Десерт из каштанов» онлайн - страница 123
Елена Вернер
Вечером этого дня Гаранин приехал к своим родителям.
На пенсии Сергей Арнольдович сильно постарел. Несмотря на то, что он еще преподавал в институте на полставки, на него вдруг навалились стариковские хвори, и мать теперь то и дело кипятила травяные чаи, готовила припарки для больных суставов и промывала наконечник для клизмы. Сам Гаранин-старший проводил дни, читая районную газету и перещелкивая телевизионные каналы, и норовил при случае втянуть сына в политические дебаты. С Еленой Николаевной он дела в стране не обсуждал, считая, что у женщин не хватает на это ума.
После ужина Арсений зашел в кабинет отца и притворил за собой дверь. Здесь все осталось так же, как и прежде, во времена его далекого детства: тот же кожаный диван, уже изрядно потрепанный, тот же абажур настольной лампы. Отец покосился на сына поверх очков.
Арсений стоял посреди комнаты, зная, что не может сесть в кресло. Иначе ничего не значащие разговоры отвлекут его, как уже было не раз, и он не скажет самого главного, за чем и приехал сегодня.
– Пап. Я тебя люблю.
Сергей Арнольдович ничего не ответил. Только поджал губы и продолжил смотреть поверх очков, словно дожидаясь чего-то действительно важного. Вопроса или известия. Но у сына не было для него никаких новостей.
Помолчав, Арсений кивнул и вышел.
Елена Николаевна проводила сына до остановки. Она сильно располнела в последнее время и плохо ходила из-за обострившегося варикоза, но отказывалась его лечить, как и большинство врачей ослепляемая мнимым бессмертием.
В поздний час троллейбусы ходили редко, и она замерзла в худеньком пальтишке. Арсений отдал ей свои перчатки, а сам сунул руки в карманы.
Вот и сменилось поколение, думал он. На это ушло много лет, но никто и не заметил, как именно все произошло. Хотя должны были.
– Ира однажды призналась мне, что… – пробормотал он негромко, зная, что мать слушает. – Она спросила тебя, почему ты никогда не целовала меня, когда я был маленький. Не обнимала. Помнишь, что ты ей ответила?
Мать дернула плечами:
– Ты это к чему?
– Так. Просто. Ты ответила, что мальчиков нельзя много ласкать. Чтобы у них не возникало раньше времени полового влечения. Так ты ей ответила?
– Не знаю! К чему вообще этот разговор?
Из-за поворота показался троллейбус. Арсений повернулся к матери и крепко обнял. Ее плечи казались костяными.
– Я люблю тебя, мама. Ты знаешь?
– Что-то случилось? Арсений, что такое?
– Ничего. Просто я тебя люблю.
– Конечно. Я тоже тебя люблю. Смотри, твой троллейбус, – засуетилась она.
Телефон зазвонил около двух часов ночи. Гаранин разлепил глаза, боясь, что сейчас вызовут в больницу и придется вылезти из нагретой постели, – хотя внутренне уже был к этому готов.
Но звонила мать. Арсений сел на кровати, прислонившись спиной к холодной стене.
– Мама?
– Привет. Слушай. Что ты такое сказал отцу?
– А что?
– Просто признайся, что ты ему сказал?
– То же, что и тебе.
– Наверное, было что-то еще, Арсений, подумай хорошенько. Он был в ужасном состоянии после твоего ухода! Кричал весь вечер. Все у него кругом были виноваты. На меня сорвался, к соседям пошел разбираться, почему шумят… Потом подскочило давление, гипертонический криз. Пришлось колоть папаверин.