Читать «Десерт из каштанов» онлайн - страница 121
Елена Вернер
– Только она умерла, а ты очнулась.
– Да.
Погруженный в себя, Арсений добрел до служебного входа. Дверь в котельную оказалась приоткрыта. Он машинально бросил туда взгляд и обомлел, узнав и мужчину, и женщину, соединенных в эту секунду страстным поцелуем. Олег Лискунов вжимал в стену возле котлов Ромашку.
Она с тихим смешком вырвалась из объятий:
– Мне пора бежать. Вечером, да?
– Да.
Арсений незаметно прикрыл дверь, чувствуя себя совсем разбитым.
Ромашка обогнала его на лестнице.
– Вера, – окликнул он. Медсестра обернулась:
– Да, Арсений Сергеич?
В ее лице еще таяли приметы любовного восторга, и поверх них восстанавливалась маска профессиональной вежливости. В другое время, прежде, он мог, наверное, попросить ее не смешивать работу и удовольствие или потребовать обещания, что служебный роман никак не отразится на выполнении ее должностных обязанностей. Сейчас он просто хотел взвыть: «Вера, милая, да ведь это прохвост Лискунов! Его жена Катя снова будет страдать, а ты сама не раз умоешься слезами, и из-за кого? Из-за
– Нет… Ничего.
Больше он не выходил гулять в обед. Два раза в неделю он ездил за Мишкой и виделся с Женей только вместе с мальчиком. А на новогоднюю ночь взял дежурство и до утра простоял на операции: ампутировали руку, развороченную неудачно взорвавшимся фейерверком. В полпятого, еще чувствуя в носоглотке сладость фторотана, а в коленях закостенелость от долгого стояния, он вышел на улицу. Порхал снег, и фонари с оранжевым свечением вокруг были похожи на большие диковинные зимние одуванчики. Гаранин прошел до сторожки привратника, оставляя на свежевыпавшем снегу одинокую цепочку следов, и долго смотрел в единственное, темное еще оконце.
Это забытое чувство… Он думал, что никогда больше уже не почувствует такого. Как будто кто-то набрал лопатой пепельно-красных угольев из самой сердцевины костра и ссыпал ему запазуху. Или куда-то глубже, так, что не проглотить и не выплюнуть. Не в желудок. Скорее, в легкие, потому что больно дышать, все внутри жжет, особенно на вдохе. Вспомнилось не к месту, как двадцать один год назад профессор Вдовин, смешной старичок, преподававший оперативную хирургию, поведал, безуспешно дергая фрамугу рассохшегося окна, что смерть от утопления считается одной из самых болезненных: в легкие затекает вода и ощущается при этом, как тяжелый, неподъемный бетон в груди, только нестерпимо горячий… Вот и у Гаранина чувство было схожее, только тонуть он не собирался, и легкие разворачивались раз за разом, наполняя воздухом каждую альвеолу. Он знал, что так болит от тоски по любимому человеку, только почти забыл, каково это.
VI
– Держись-держись! – подбадривал Гаранин. – Не откидывайся, корпус только вперед! И колени согни.