Читать «Неруда» онлайн - страница 282

Литературный мир всколыхнуло заявление поэта, отвергавшего собственные стихи, целые книги. Вопрос был непростым. Ведь Неруда вычеркивал целый период своего творчества. Это объяснялось и его субъективными переживаниями в те дни. В Венгрии его самого попросили отобрать стихи для антологии, которую собирались издать в Будапеште. Чтобы выполнить эту просьбу, Неруда взялся перечитывать свои книги и пришел к выводу, что они «уже не годятся», что они «устарели». Он только что получил трагическое известие: недавно в Сантьяго покончил с собой молодой человек; рядом с ним нашли книгу стихов Неруды, в которой самоубийца, перед тем как выстрелить в себя, подчеркнул одну строку. Это был экземпляр «Местожительство — Земля, II», а подчеркнута была следующая строка: «Так случилось — я устал быть человеком». Неруде стало страшно. Это событие напомнило ему «Вертера», которого он читал в юности, и эпидемию самоубийств, вызванную в свое время этой книгой. Он испытывал чувство вины.

Трагическая история потрясла поэта. Он публично отрекся от своих книг раннего периода. Он объяснял причины отказа: «Я не хотел, чтобы старые печали уносили бодрость из новых жизней. Я не хотел, чтобы призрак системы, сумевшей довести меня до отчаяния, заложил в фундамент здания надежды отвратительную грязь, с помощью которой наши общие враги омрачили мою собственную юность». Неруда пошел и дальше. Он не хотел, чтобы эти его книги переиздавались в Америке.

Возникла необычайная в истории литературы ситуация: читатели стали на защиту творчества поэта от самого автора.

Неруда жил как бы в эпицентре урагана. Горными тропами, верхом на лошади выехав из своей страны, где были похоронены его лучшие мечты, он впервые оказался в совершенно ином мире, возрождавшемся из руин, после того как погибли десятки миллионов людей. Неруда чувствовал ответственность перед родиной и человечеством. Он хотел быть полезным.

Оглядываясь в прошлое, он с негодованием вспоминал, сколько горестей испытал в молодости. Эти горести приходили извне, но причиняли ему глубокие внутренние страдания. Он страстно желал, чтобы его поэзия дарила людям радость, внесла свою долю в умножение человеческого счастья. Что это, поразительная наивность? Неосуществимая мечта новообращенного коммуниста? Революционный максимализм, заставивший его потребовать казни для собственных творений? Возможно. А может, еще и многое-многое другое.

По сути, это был романтический порыв человека, желающего счастья всем, порыв духа, стремящегося создать если не «Оду к радости» и «Я люблю тебя, человек», что удалось сумрачному Бетховену, то хотя бы сочинять такие стихи, которые растворили бы ядовитую ржавчину пессимизма и одиночества, нищеты и пустоты жизни, представлявшиеся иным незыблемыми законами бытия. В этом отношении Неруда был антиподом литературному Парижу, смаковавшему отвращение к жизни. Его философия носила позитивный характер.

И Неруда заявлял об этом громогласно. Он не только смеялся над «небесными поэтами», он сурово осуждал их.